— Что же делать?
— Ждать...
Это было явное обсуждение меня — моей ненаглядной персоны, но о чем говорили бабушка Василиса с Марианной, мне так и осталось непонятно.
Я не почувствовала в их словах никакой угрозы, никакой беды для себя, а потому... вскоре просто забыла о этом.
Главное, что этот наш первый поход оказался началом моей большой дружбы с Марианной.
Даже несмотря на то, что за этот месяц в Мурманске у меня уже появились хорошие знакомые с работы, я всё-таки неосознанно держала их на расстоянии.
И хотя начальник мой был просто замечательным, а его жена, Анна, всеми силами пыталась вернуть мне уверенность в себя и даже пыталась познакомить меня с разными хорошими парнями, с ними я всё равно чувствовала себя скованно.
Марианна же не делала ничего из вышеперечисленного... может быть, именно поэтому мне с ней было комфортно. Даже когда моя подружка иногда чудила — я просто пропускала эти её причуды мимо ушей, не обращая на них внимания.
Да и вообще... друзья — это как семья, которую ты выбираешь сам. Ведь недаром говорят, что человека судят по его друзьям. Я бы хотела, чтобы меня судили по Марианне...
Немногословная в обычной жизни, во время наших походов Марианна удивительным образом раскрывалась как цельная, увлекающаяся натура. Она рассказывала мне про местную природу так, будто знала здесь каждый кустик, каждое дерево. И я не говорю про Лапландский Лес — мы побывали во многих других местах, в том числе на какой-то супер закрытой территории, где, прежде, чем мы въехали, суровые мужчины дважды проверили водительские права моей подружки.
Марианна, узнав, что я до одури боюсь писать в лесу в кустиках ( у одной моей московской приятельницы клещ так забрался внутрь её женских органов); так вот, узнав об этой моей фобии, Марианна убедила меня,, что на севере клещей почти нет, так что я могу об этом не переживать. И всё равно показала, как выбирать место для туалета, чтобы это было безопасно.
Правда, я всё равно осматривала себя после каждого из наших походов, но уже, по крайней мере, не доводила подружку своими причитаниями.
Она помогла мне записаться на тренировки к отличной женщине-тренеру, которая быстро прокачала моё тело так, что я уже очень скоро забыла об обязательных салатах.
Затем, с подачи Марианны, я впервые за долгое время сходила в салон красоты, где меня облагородили.
Я даже стала нравится сама себе — волосы из безжизненной пакли превратились во что-то мягкое и шелковистое (именно так, кажется, обещает один из шампуней), тело стало значительно стройней — нет, я всё ещё не стала гибким прутиком, но часть лишнего уже ушла с боков и бедер, делая меня хоть и фигуристой, но уже не заплывшей жиром.
Мы даже выбрались с Марианной первый раз в ночной клуб. Подружка, зная, что я всё ещё не пришла в себя после развода, заботливо отгоняла от меня проявивших внимание к моей скромной персоне парней, но сам факт, что я могу заинтересовать кого-то из мужчин, сильно поднял мою самооценку.
А ещё мы строили грандиозные планы поехать куда-то во время полнолуния — и Марианна клятвенно обещала мне незабываемые приключения.
Но, к сожалению, её родственники не вовремя послали мою подругу куда-то в другой город... Когда Марианна вернулась в Мурманск, она приехала ко мне и сказала, что Василиса Игнатьевна умерла.
Вот странное дело, накануне мне было как-то нехорошо, тоскливо даже – я думала, это потому, что сорвались наши планы. Подруга собиралась отвезти меня куда-то в очень особенное, дикое место «какое я ещё никогда в своей жизни не видела». Но не вышло... Я вроде как давно взрослый человек и спокойно принимаю изменение в планах, но тут что-то прям как что нашло. И тоска всё увеличивалась... Помню, я сидела на балконе и чуть ли не выла — просто так, без причины.
А через два дня приехала Марианна и сказала, что моя квартирная хозяйка умерла. «Ушла за грань», как выразилась Марианна.
Мы с подругой, честь по чести, сели помянуть её родственницу.
При этом я чувствовала себя отвратительно уже по другой причине: пока мы поминали бабушку Василису, я, кляня себя за то, что в такой печальный момент беспокоюсь о бренном, осторожно поинтересовалась у Марианны, что теперь будет со мной.
— О чем ты? — нахмурилась девушка.
— Квартира, — я обвела рукой кухню, в которой мы сейчас сидели.
—Квартира принадлежит внуку Василисы Игнатьевны, — покачала головой подружка. — Хотя на бумагах стоит моё имя, я не распоряжаюсь этой недвижимостью. В отсутствие хозяина, всем управляла его бабушка. А она хотела, чтобы ты жила здесь.