М-да.
Перспектива, однако.
Не так я себе спасение рода представлял. Но жаловаться грех.
— Кстати… а почему она… в смысле, почему Сиси вообще с нашим даром? Анчутков же не охотник. И дочь его… и её муж, кажется, тоже не был. А девочка вот… другой крови.
Объяснение, которое приходило в голову при всей своей логичности никак не увязывалось с трепетным образом Аннушки. Нет, такому, как Аполлоша, грешно рога не наставить, заслужил, но… Алексей Михайлович тоже не охотник. А кого-то третьего в эту схему давних страстей совать — это уже не любовный треугольник, а бразильский сериал выходит.
— Ты… — Тимохина лапища легла на голову. — Этого только вслух не ляпни, да?
— Да понимаю, но…
— Приёмная она, — лапища убралась. — Родная дочь… умерла.
Чтоб тебя.
И хорошо, что сейчас спросил. У Тимохи. Потому как с такими данными мог и вляпаться.
— Не сплетен ради, но чтоб знал. Родная внучка Анчутковых мозговую горячку подцепила… и случилось это там, где приличных целителей не сыскать. Тот, который нашёлся, он… в общем, не помог. Тогда Анна едва не помешалась.
А дед мог бы и предупредить.
Это ж… это хорошо, что я с Тимохой говорю, а так-то…
— Её в Петербург привезли, вроде бы как в лечебницу даже отправить хотели, да… а потом всё успокоилось. И появилась Сиси. Анна её родною считает. Точнее знать знает, что не родная, но считает. Вот пусть и считает.
Странно, что муженёк эту приёмную принял.
Или его не посвящали?
Или…
Вспомнилась давящая сила генерала. Может, и посвятили, заодно намекнув, что не след разрушать душевное спокойствие супруги. Один хрен, как понимаю, с детьми он не возился, так что одним больше, одним меньше — разницы особой нет. Зато понятно, почему генеральша в отсутствии целителей нервничает.
Многое понятно.
— И что делать-то? — спрашиваю.
А Тимоха, хохотнув, взъерошил волосы и ответил:
— К помолвке готовиться. И радостную рожу перед зеркалом тренировать, чтоб невеста не обиделась. Ну а пока… давай, попробуй отпустить свою тень подальше, сколько можешь. Не корчи рожу, будто у тебя запор, наоборот, расслабься. Не надо силой, пытайся наладить мягкий контакт. Она и так тебя слышит. И имя уже придумай, а то как не родная, право слово… вот обидится и уйдёт от тебя к Танюхе.
Врёт же ж.
Не уйдёт.
Не могут тени брать и уходить. Это я уже знаю, как и то, что мы с нею теперь до самой смерти связаны, моей или её вот. Или одной на двоих. Хотелось бы, конечно, верить, что мы будем жить долго и счастливо, но… в общем, реальность — она другая.
— Тимоха, — я решился-таки задать вопрос, который давно на языке вертелся. — А если бы… если бы тогда дед тоже погиб, кто бы стал главою рода?
Тимоха замер.
И взгляд его сделался тяжёл. Неприятная тема. И мне даже почти совестно, что лезу в душу, но не лезть нельзя. Больно уж всё тут… накручено.
— Отец, — сказал он.
— А когда он ушёл.
— Сбежал.
— То утратил право? Даже если б дед погиб, то… главою был бы ты?
— Не совсем, — взгляд не становится мягче. — Я бы считался главою рода, но сугубо формально. Реально род передали бы под совместную опеку Синода и Романовых.
Даже так?
— А почему…
— Видать, до судебных прецедентов вы с Татьяной ещё не дошли. Так издревле заведено. Чтобы защитить. Чтобы у других не возникало желания подмять под себя ослабевший род. Синод обычно отправляет своего дознавателя, а тот уже следит и за воспитанием, и за управляющими. И Романовы проверяют, чтоб не было злоупотреблений.
— И как? Не бывает?
Тимоха хмыкнул:
— Бывают, конечно, но… не такие. Главное, что обобрать сложнее. Или устроить наследникам скоропостижную кончину. Романовы… они к таким вещам серьёзно относятся.
Интересно.
Очень интересно.
[1] Текст записан А. В. Гуревичем со слов Раи Шленкевич, 10 лет, с. Баргузин, Баргузинского аймака, БМАССР, 1929 год
Глава 5
…затянувшаяся забастовка рабочих на красильных фабриках купеческого товарищества Баркасовых грозила перерасти в настоящий мятеж. Однако бунт был остановлен совместными силами жандармерии и добровольцев из числа акционеров фабрики, таким образом выразивших деятельное несогласие с чрезмерными требованиями. Зачинщики выявлены и в самом скором времени предстанут перед судом.
«Полицейский вестник»
Анчутковы прибыли к полудню и на трёх машинах. Черный «Руссо-Балт», низкий и приземистый, медленно катил по дорожке, сияя лаком и хромом. Сзади держались две машины поскромней. Ага… так и есть. Из второй тяжко вздыхая, выбралась Матрёна, на лице которой издали читалась просто-таки нечеловеческая радость. А вот Серега не удержался и помахал нам рукой. Зря это он. Сухопарый тип, выбравшийся следом за Серегой, склонился к уху и что-то сказал. Наверняка, что нужно быть сдержанным.