Разберемся.
Глава 6
Слухи о длительных засухах и повсеместном неурожае уже сейчас будоражат народ, вызывая рост цен на зерно, что в будущем грозит некоторым дефицитом. Особенно острым он будет в ряде областей, а потому уже сейчас необходимо предпринимать решительные меры, с тем дабы исключить саму возможность возникновения голода…
Из доклада князя Н.
Тимоху я нашёл у пруда, уже вечером, когда гости отбыли. Случилось сие сразу после небольшого торжественного ужина, который мне донельзя напоминал театр, где все-то играли свои роли, но как-то переигрывая, что ли. Анчутков и дед старательно улыбались. Генерал шутил. Генеральша нервно смеялась над его шутками и пыталась о чём-то щебетать с Татьяной, которая чрезмерно старательно изображала эту увлечённость разговором. Мы притворялись обычными воспитанными детьми.
Сиси и та отвечала мало и односложно. И лишь коробка, перевязанная розовым бантом, вызвала у неё искреннюю улыбку. Впрочем, та коробка была тотчас унесена до крайности недовольною Матрёной. Надеюсь лишь, что вернут.
В общем, когда ужин подошёл к концу, кажется, все выдохнули с облегчением.
Проводы тоже не затянулись надолго. И дед, глядя как растворяются в сумерках машины, произнёс:
— Я тобой доволен.
И от похвалы приятно.
— Они не слишком рады, — ловлю момент, чтобы выразить опасения. — Генеральша… и Матрёна.
Дед фыркнул.
— Матрёна — дура.
— И говорит много, — согласился я с определением. — А вот то, что она говорит, мне совсем не нравится. Думаю, что даже при её глупости, её многие слушают… эту помолвку расторгнут при первом удобном случае.
Дед повернулся ко мне.
И кивнул.
— Именно. Потому она и скреплена не только словом, но и силой.
Стало быть, не примерещилось.
— Георгий тоже всё понимает прекрасно. Так что, как-нибудь дотянем. Главное, повода не дай.
Знать бы ещё, как и чем этот повод даётся-то.
Но я кивнул.
И заметил:
— Татьяне сказать надобно… узнает от кого иного, ещё больше обидится.
— Это да… верно… скажу. А ты вон, найди Тимофея, как бы он опять…
Я и пошёл искать, благо, тень на вопрос отозвалась сразу и место выдала.
Пруд.
Чёрная вода. Листья кувшинок и какой-то травы, что растёт со дна, протыкая гладь тонкими стеблями. Пахнет илом, тиной и сыростью. Берег тёмен, вода забирается по всклоченным кудрям клеверов, до самой лавки доползая. Ну а братец на ней сидит. показалось даже сперва, что придремал, но нет. Вон, повернулся, скользнув по мне взглядом, и руку поднял. Но как-то… будто через силу, что ли.
— Уехали? — спросил он.
— Сбежал?
Сразу после ужина, пока мы там прощальные танцы танцевали.
— Да… ноет… не хватало при людях упасть, — он потёр ногу.
— Размять?
— Сам справлюсь. Дед послал?
— Он.
— Скажи, что всё нормально…
Ни хрена оно не нормально.
— Скажу, — соглашаюсь, устраиваясь рядом. А что, лавка большая, места хватит. — Потом… а пока ты мне скажи.
— Что сказать?
— Ну… например, скажи, почему мы в такой заднице?
— Что за выражения, мелкий, — Тимоха взъерошил голову.
— Какое положение, такие и выражения, — я вывернулся из-под руки. — А то выходит, что жопа есть, а слова нету.
— Примерно так.
— Только другие говорят. Та же Матрёна…
— Нашёл специалиста.
— Ладно, она дура, это я ещё когда понял. Но ведь она не сама придумывает. То есть, придумывает тоже, точнее додумывает, однако основу берет не сама. У неё мозгов не хватит, чтобы вот так. Значит, где-то услышала. Среди прислуги? А та откуда? Сомневаюсь, что чьей-то прислуге мы сами по себе интересны. Там скорее будут услышанное от хозяев перепевать.
— И в кого ты такой сообразительный?
— В папу с мамой, — огрызнулся и сразу мысленно отвесил себе затрещину. Не та эта тема. Или… вон, Тимоха чуть поморщился, но не отвернулся как всегда. А может, как раз… — Тим… если вот… я чего не того ляпну, то извини. Я же дикий. Невоспитанный.
— Воспитаем, — хмыкнул братец.
— Скажи… тема неприятная, но… та давняя история… когда хмарь… и все вот…
— Умерли?
— Да. Ты не думал, что…
— Оно неспроста? Я тогда, честно говоря, не особо понимал, что произошло. Нам с Танькой никто ничего и не говорил. Помню, радовался очень поездке этой. Тут же… не то, чтобы скучно было… не было. В доме всегда людно. И есть с кем играть. Школа тоже своя была. Детей хватало, — он смотрел на воду, и я не спешил тревожить. Хорошо, что он говорит об этом. — Но отец сказал, что мы переедем скоро. В Петербург.