Ради приличия отстрелял ещё три оставшихся патрона из винтовки военного. Выцеливал самых крупных и опасных на вид, за что получил сердитый взгляд со стороны Заура и Роуэна. Они как раз сражались с очередным минибоссом. Уверен они планировали сложить героическую басню об этой победе и хвастаться ей перед остальными мальчишками. Ну простите уж. Вы потратили слишком много времени на битву с этим отбросом. Лучше сами станьте боссами и перетяните внимание слабаков на себя.
К сожалению, слишком много хороших парней не досчитался по итогу битвы. Вон лежит Кирман, который лишь недавно решился отправить свою любимую дочь под венец. Ингену вообще отрубили руку по локоть, а потому он находился в шаге от смерти. Хорошо хоть Киара вовремя подоспела и наложила жгут на утерянную конечность. И подобных историй полно. Многие, подобные Ингену, даже не доживут до рассвета.
- Мы победили! Ураааа!
Вот уж кому действительно непозволительно часто везет, так это ему. Роуэн вообще отделался лишь ссадинами и небольшими порезами. Но справедливости ради, он адекватно воспринимал смерть окружающих и сам поднял тему об организации достойных похорон наших воинов. Мозгов у него, может, и маловато, однако за своих людей он всегда стоит горой. Хорошее качество, из-за которого трудно назвать его откровенным засранцем и сволочью.
- Что будем делать с местными? - спросил какой-то парнишка, заметив выглядывающую из-за окна детскую голову. Инген, потерявший большое количество крови, из-за чего даже губы у него посинели, нашел в себе силы прошептать последний приказ.
- Егор, надеюсь на тебя.
Это слышали все, а потому, как бы сильно многим не нравилось решение руководства, они обязаны подчиниться. В условиях военного времени приказы командующего нельзя обсуждать. Им нужно следовать безоговорочно. Притом многим уже довелось наблюдать мою доблесть на полях сражения, а некоторых я так вообще спас за секунду до смерти. Но если у кого-то всё же возникнет желание почесать об меня кулаки… Что же, господин шокер всегда готов принести ещё каплю страданий и боли в сей грешный мир.
- Соберите всех жителей в центре. Только попрошу без насилия. Узнаю, что кто-то угрожал местным девушкам — пожалуюсь старосте, и вы будете помирать на стройке зимой. Надеюсь, мы прекрасно друг друга поняли?
Разумеется, подобная угроза со стороны командующего звучало как-то по детски, но мне нужно было хоть что-то сказать. Они итак знали, что говорить с местными нужно тихо и осторожно, иначе может пролиться лишняя кровь. Как-никак, большая часть разбойников раньше были крестьянами, а потому нас ошибочно могли принять за очередную шайку бандитов, решивших подмять под себя территорию конкурента.
Ещё на подходе к деревне я бегло прикинул количество жителей и построенных в округе домов, составив примерный прогноз, сколько людей должно было оставаться в живых на сегодняшний день. К сожалению, даже тут реальность умудрилась ударить под дых. Вместо полторы сотни выживших женщин, их оказалось вполовину меньше. Детей также получилось меньше ожидаемого, ведь всех парней старше двенадцати разбойники безжалостно убивали, опасаясь восстания. А ещё, среди выживших было слишком много калек и духовно сломленных личностей…
- Значит так. Мы ваши соседи из южной деревни. Может вы слышали про нашего старосту Эльмана? Деревня Аск-Катав? Кто-нибудь?
Вот только за полторы недели рабства, все они превратились из свободных людей в забитых рабов. Потирая свою переносицу, я пытался вспомнить очередные наставление величайшего психолога нашего времени, когда некая рыжеволосая девочка осмелилась поднять руку и едва слышно пропищать.
- Знаю… Я знаю...
Девочка боялась поднять глаза на важного человека, коим я представал в глазах местных, а потому смотрела себе под ноги, мешая разглядеть какие-либо черты лица.
- Как твое имя?
- Ой! Имя? Мое имя? Как же оно…
Понятно, резкие вопросы могут вызвать смятение. Может им запрещали называть друг друга по именам? Думали будет смешно?
- Мама назвала меня Сарой… - сказав это, девочка начала тихо плакать, видимо опасаясь, что слезы заставят меня разозлиться.
- Красивое имя. Может ещё кто-нибудь хочет рассказать о своём имени?
Вверх поднялось несколько рук мальчишек, возраст которых лишь подчеркивал границу, после которой детей ожидала лишь смерть. Они также назвали свои имена и нашли в себе смелость спросить, что мы планируем делать дальше.