- В этом доме твоего нет ничего. Обзаведись парой достойных нарядов, чтобы мне не было стыдно за тебя перед королем. Тех денег, что я тебе давал, тебе на это хватит.
Окончательно испортив мне настроение, он ушел.
Прекрасно.
Дальних поездок в трясущейся на каждой кочке карете, да еще и в неприятной компании мне как раз не хватало. Была б я на самом деле юной девушкой, возможно, испытала бы трепет от предстоящей встречи с правителем государства. Но я-то, уже умудренная печальным опытом, знаю, что там те же яйца, только венценосные.
Мне бы сейчас продолжать наслаждаться свалившимся на меня материнством и спокойно обустраивать свой быт, а не эта сомнительная романтика опасных приключений.
Одна надежда, что Фэйрфакс за оставшийся месяц сожрет немытых овощей или тухлой рыбы, отравится, умрет и не воскреснет.
Но шанс, что именно так и произойдет, был весьма призрачным.
Поэтому стоило задуматься о его словах.
Анечку в дорогу взять не получится. Я бы и в привычных комфортных условиях не решилась бы путешествовать с новорожденным ребенком, а при тотальной антисанитарии, да гуляющей по улицам бог весть какой заразе, тем более.
Если только попробовать уговорить Кордона съездить на поклон к королю самому.
Или ближе к сроку начать симулировать болезнь…
Но что-то мне подсказывало, что отчим Мариэллы может быть непреклонным. И если он что-то задумал, то непременно так и сделает, даже если для этого ему придется скрутить меня по рукам и ногам и запихнуть в карету.
Значит, нужно попросить Сесиль подыскать подходящую кормилицу. Старой служанке я больше доверяла, чем Рози.
На следующий день Сесиль отправилась в близлежащую деревню на поиски хорошей, здоровой женщины. Вечером она привела Марту, молоденькую девушку, ровесницу Мариэллы, только пышнотелую и ширококостную. Наверное, Сесиль считала, что здоровье напрямую зависит от полноты. Хотя в чем-то она была и права, Марта изможденной не выглядела, а, значит, хорошо питалась и не упахивалась работой.
- Смотри, какая она здоровая, - нахваливала кандидатку Сесиль, - какие щеки румяные. – Первородка. Да и родила всего три недели назад.
- Что с вашим ребенком? Умер?
Не хватало еще доверить Анечку женщине, перенесшей боль утраты собственного дитя. Послеродовая депрессия – вещь серьезная. Мало ли что в голову ей придет, как бы не навредила малышке.
- Бог с вами! – вытаращила глаза Марта. – Дома он. Моя мать за ним приглядывает.
- Видела я ее сыночка, крепенький, здоровый, - встряла Сесиль. – Значит, и дочечке вашей Марта здоровье передаст.
Если бы это так работало.
- А как вы собираетесь кормить двоих детей? Хватит ли у вас молока? И вряд ли господин Фэйрфакс разрешит вам поселиться здесь с ребенком. Его и крики моей дочери раздражают.
- Моего сыночка будут козьим молоком выпаивать, - Марта потупила глаза.
- То есть вы будете кормить чужого ребенка своей грудью, пока вашего будут кормить козьим молоком из рожка.
С ужасом представила, как младенцу наливают козье молоко в рожок с подсохшими остатками от прежнего кормления. Здесь не только о стерилизации слыхом не слыхивали, так еще и элементарными правилами гигиены пренебрегают.
- Деньги нужны, - призналась молодая мать.
Узнав стоимость ее услуг, я отсчитала плату за месяц и передала ей.
- Иди спокойно домой, занимайся своим ребенком. Когда мне понадобишься, за тобой придут.
Не заметила сама, как перешла на «ты» с девушкой.
- Спасибо, госпожа, - забирая монеты, она склонилась и поцеловала мою руку.
- Вот только не надо такого. Слова «спасибо» мне вполне достаточно.
- Если бы вы знали, как вы мне помогли, если бы знали, - счастливо бормотала она, бережно сжимая деньги в кулаке.
Остаток вечера я провела, возясь с Анечкой. Раскроенные простыни, пеленки и будущие наволочки лежали стопкой на стуле. Шить при свечах не было никакой нужды. Мне мое зрение дороже. Тем более в отсутствии средств для его поддержки, зрение нужно было беречь. Местные окулисты разве что ослиную мочу в глаза закапать смогут. Хотя очки уже вполне могли и изобрести.