Поэтому он наслаждался поездкой, еще и искал повод прикоснуться ко мне, будто нечаянно, нисколько не стесняясь грымзы-служанки, которую он взял в поездку.
Раньше я ее не видела в нашем доме. Как оказалось, она гостила у своих родственников в деревне и вернулась как раз накануне нашего отъезда. Она то и дело бросала косые взгляды на меня, будто я ей чем-то насолила. Тощая, как жердь, серая лицом, она выглядела примерно на тот же возраст, что и Фэйрфакс.
Всю дорогу она молчала и только раскачивалась из стороны в сторону как высохшая мумия.
Фэйрфакс широко раскинул ноги, как я подозревала именно для того, чтобы касаться меня своим бедром. Я отодвигалась, пытаясь избежать такой близости, он придвигался. И в конечном итоге я оказалась прижата к боковой стенке кареты. Этого ему оказалось мало и через какое-то время он накрыл мою ладонь своей и попытался переплести пальцы с моими. Я выдернула руку и злобно зыркнула на него.
- Пора тебе привыкнуть ко мне, - проворчал он.
- Вы для меня все еще отец. Я не вижу в вас мужчину.
- Я дождусь, ведь ты рано или поздно изменишь мнение. Лучше меня тебе все равно не найти. Ты порченный товар. Девка, нагулявшая ребенка, с врагом короля.
- Где же вы, папенька, были, когда этот враг короля лез ко мне под юбку? Ведь все это происходило под крышей вашего дома.
- Все еще думаешь о нем?
Я? Да нисколько!
- А ведь он глупый юнец. Он скоро безрассудно поймает пулю…
- А вы нет, потому что отсидитесь в кустах.
Фэйрфакс побагровел.
- Я думал, что мы пришли к пониманию. А ты опять за свое, - он скрипнул зубами.
Мне было ясно одно, к «пониманию» в том виде, как его представляет Фэйрфакс, мы не придем никогда. Он все время пытается принудить меня к браку, считая, что я с радостью должна ему уступить, так как мне деваться некуда. С Мариэллой у них разница двадцать семь лет. А все туда же. Хочет дорваться до молодого тела девчонки. Теперь уже моего тела. И если вдруг мы сумеем вновь поменяться с ней местами, вряд ли она скажет мне спасибо за то, что я сдала ее отчиму.
Нет, был бы он приятным мужиком, возможно, я смотрела бы на него по-другому. Но мне не нравились ни его внешность, ни его характер. Мерзкий человек, причем во всем.
То, что я его разозлила, сыграло мне на пользу. По крайней мере, он больше не пытался коснуться моей руки. Сцепил пальцы в замок и надулся, как сыч. Но бедро не отодвинул, будто мне назло.
К концу дня дорога мне насточертела до жути. Мы останавливались, лишь чтобы сходить по нужде. Тракт был весьма оживленным. Кареты и всадники двигались в том же направлении, что и мы, дабы засвидетельствовать свою верность королю. Иногда не было ни единого чахлого кустика, где можно было относительно спрятаться, и приходилось справлять нужду прямо на обочине.
Фэйрфакс даже умудрялся здороваться со своими знакомыми, стоя со спущенными штанами.
Больше всего мне хотелось просто лечь, вытянуться в полный рост. Но мы так и не остановились ни у одного постоялого двора. То ли Фэйрфакс скупердяйничал, то ли спешил как можно скорее подлизать королю и потому решил не терять время на отдых.
Кстати, это и сыграло с нами злую шутку. Фэйрфакс додумался на ночь просто съехать на обочину. Я заикнулась о разбойниках, пытаясь воззвать к его благоразумию, но он резко оборвал меня:
- Не болтай чепухи, а то накликаешь беду. Брать у нас нечего. Никому мы не нужны.
Почему-то у меня было предчувствие, что спать ни в коем случае нельзя. Но так как за день я устала от нескончаемой тряски в карете, стоило мне прикрыть глаза, как я провалилась в сон. Проснулась я от лошадиного ржания и шума с улицы. И в тот же миг дверь кареты распахнулась, и грубые мужские руки бесцеремонно потащили меня наружу.
- Посмотри, какая красотка! – разбойник похвастался своей добычей перед товарищами.
Их было трое. Тот, который удерживал меня, прижимая к своей крепкой, провонявшейся терпким потом туше, и два его подельника.
-Там еще одна есть, - заглянул в карету второй. – Не такая сочная. Но между ног у нее то же самое.
Он полез вовнутрь, и вскоре послышался испуганный визг служанки, вытаскиваемой за тощие лодыжки.
Фэйрфакс вышел сам, понуро взглянул на связанного веревкой кучера, валяющегося на траве у колес кареты, и процедил, глядя на меня:
- Это ты накаркала
Глава 8
Мерзкий детина обдал меня зловонным дыханием, в котором солировали ноты лука и алкоголя, и потащил в сторону пышных кустов. Я дергалась изо всех сил, пиналась, царапалась, но его это только раззадоривало.