— Я думал… — начал Дори, но замолк, прожигая меня хмурым взглядом.
— Ты думал, что это я пришла за полюбовным решением вопроса. — Кривая усмешка коснулась моих губ и расползлась в широкую улыбку. — Но учитывая, что в темноте ты видишь прекрасно, появляется вопрос, что же ты не посмотрел на ее лицо. Некогда было? Сильно… устал.
Сказала и окаменела, потому что глаза его потемнели и сузились, ничего хорошего не обещая. И я в который раз мысленно стукнула себя по лбу. Из-за тактичного поведения командира отряда все время забываю, что он не простой мужик, с которым можно пререкаться, а тариец. Да и вообще не мужик, а нелюдь, правда, не кровожадный какой-то.
Медленно вдохнула, зажмурилась на мгновение и выдохнула. Моя реакция на мою же смелость чужеземного воина несколько позабавила, холод из его глаз ушел, вот только расчет остался.
— С этим разобрались, — подвел он черту всему вышесказанному. — Теперь скажи, что делать будем с «Логовом»?
— Что хочешь, то и делай. — Пожала плечами и посмотрела на руку, что до сих пор пригвождала меня к матрасу. — А теперь отпусти. У меня в поле люди замерзают, мне нужно к ним идти.
— Не могу. Ты слишком много слышала и видела. Так что утром проведем быстрое бракосочетание и законно закрепим…
Договорить я ему не дала:
— Во-первых, ничего я не слышала, во-вторых, я против брака как такового, в-третьих, мне плевать на «Логово»!
— И именно поэтому ты последней из него убегала?
— Я искала Гайну! Увидела ее плащ, подумала, что девчонка попала в беду…
— Обошла все спальни и нашла ее у меня, — понятливо кивнул он, — много узнала?
— Достаточно… — я брезгливо скривилась. Видение того, как мерзавка, стоя на четвереньках, сдает меня с потрохами, пока «уставший» воин без устали вколачивался в нее сзади, вызывало острый приступ злости. Зря я эту дуру искала и хотела спасти.
— Я тоже узнал достаточно. — Тариец убрал руку с моих колен и разогнулся. — Поэтому хозяйкой остаешься ты, и женой будешь тоже ты.
— Нет! — Мгновенно вскочила на кровати и посмотрела на командира отряда сверху вниз, и пусть выигрыш был всего лишь в пять сантиметров, следующие мои слова прозвучали твердо: — За тебя — никогда.
— А причины? — Кажется, я его развеселила. Или не я, а мои тщетные попытки спрыгнуть с кровати и отправиться за Торопом и Тимкой. Дори легко пресекал все мои увертки и попутно забавлялся. — Неужели настолько плох? Не хорош собой? Недостаточно богат? Или тебя расстраивает, что во все время супружества я буду далеко-далеко от вашей заставы?
— Если будешь далеко-далеко, — фыркнула я, в который раз оторванная от пола и воздвигнутая на кровать, — то твоя внешность, характер и достаток ничего не значат. И ответ мой все тот же — нет. Уж лучше за Асда подамся, — буркнула я, чем повторно его рассмешила и выиграла бесценные доли секунд. Мне их хватило на то, чтобы спрыгнуть с кровати, достигнуть двери и бросить ехидное через плечо: — А хочешь, чтобы я была хозяйкой, ты ему «Логово» передари!
Вру, конечно, замуж мне совсем не надо.
Довольная, я выскочила в коридор, но не успела ступить и шага, меня вернули в спальню на кровать. Видимо, у тарийца пунктик — вести переговоры на мягкой горизонтали.
— Асд тебя не возьмет, побоится прибить во время очередной твоей вспышки.
— А он разве не будет далеко-далеко?
В ответ получила отрицательный мах головой и сообщение, опередившее мою новую идею:
— А Гилту ты наступила на мозоль, так что тоже нет.
Припомнила прошлые встречи с кровопийцей и хмуро заметила:
— Я не ссорилась с ним. И никогда гадостей не говорила.
— В прямом смысле на мозоль наступила. Вампир, как и оборотень, ради спокойствия остальных членов отряда не позволяет ранам быстро заживать.
— И травятся, как все? — ехидно напомнила о дурмане.
— Нет, тут ты не угадала. Они его не ощутили, и артефакт сработал не сразу… — На несколько мгновений тариец задумался, а затем, прищурившись, вопросил: — Не расскажешь, кто и что подмешал? Мне бы очень хотелось поговорить с этим мастером по душам. И напомнить ему, что нападение на отряд верноподданных воинов…
А дальше он, внимательно вглядываясь в мое лицо, с удовольствием перечислил меры наказания для провинившихся и бунтовщиков, ясно давая понять, что меня не отпустят. Не для того вернули назад, не для того оставили в живых после брошенных в командира ножей, занесенного над Асдом тесака и тем более отравления всего отряда.