– И чем Суо тебя зацепил? Как заставил вернуться?
- Сказал, что вы остались в «Логове».
- И что с того? - не понял Тороп, поднявшись на локте. - Остались бы ненадолго, потом бы выбрались. Я же тебе не раз говорил, нам с Тимкой уйти легче легкого, где бы ни держали, а ты… - И что сказать в свое оправдание? Что меня как дуру развели, сыграли на чувстве страха за почти родных?
- Я … он…
- Ну! – рыкнул грозно. И я, прикусив губу, глазами указала на спящего в другом углу ребенка. Вояка наш без уточнений понял. – Ясно. Тебе пригрозили расправой над пацаном, а ты и повелась.
- Но я…
- Все еще в мужиках не разбираешься, - закончил за меня Тороп и укоризненно произнес: - Ничего бы они ему не сделали. Сама вспомни, Асд в прошлую зиму Тимку от медведя спас. А ближе к весне этот… как его! Гилт. Собственноручно набил Тимкиному дядьке морду, за то, что тот на мальца руку поднял. Такие люди служить верой и правдой бесчестному командиру не будут.
- Они не совсем люди… - прошептала и рот прикрыла ладонью. Неужели они не видели кто их с поля в «Логово» вернул?
- Ты уж не стесняйся, говори прямо.
- Я и сказала. Они совсем не люди, в смысле, настоящие нелюди. Один вампир, второй оборотень, а еще с ними маг и...
- Значит мне не показалось, - прохрипел Тороп и с прищуром посмотрел на меня. – А ты тем более могла бы смекнуть, что нелюди вряд ли будут служить скоту. А раз Дори не скот, то и отряд его отнюдь не свора вшивых псов.
О том, что их принадлежность к хвостатым и клыкастым обнаружилась много после, я не сказала. Да и нужны ли эти уточнения, если Дори сам непонятно что или кто, и замуж я выйду за его брата.
- Какого брата? – насупился вояка, едва я сообщила об этом.
- Старшего. Таллика. Пять лет назад он затерялся у нас в горах во время первой военной компании тарийцев.
- Что-то я об этом слышал, а сейчас и не припомню толком. – Поначалу брови его сошлись е переносице, а затем резко взлетели вверх. - Так ты что же, замуж пойдешь? Не боишься, что тот… узнает.
- Скорее всего, я лишь бумаги подпишу.
– Вряд ли! - В дверях нарисовался довольный Дори. Мокрый в давешней рубашке и штанах, единственной одежде оставшейся от гардероба. – Вставай, одевайся. За потеряшку пойдешь, задним числом.
- Ты же против был! - с недоумением воззрилась на него.
– Передумал. – Кивком головы он поприветствовал Торопа и подскочившего на кровати Тимку, а мне сообщил: - К слову, надень что-нибудь светлое, мы выдвигаемся в храм.
Светлое…
Светлого у меня не было. Ну, разве что, ночные рубашки и исподнее, и это вполне объяснимо. Когда я открыла харчевню «У ЭлЛорвил», прачечных на заставе не было, гладильных и подавно, чего не скажешь о повышенной конкуренции моему делу. Вот почему для привлечения клиентов, я застилала все кровати белым бельем. Но чтобы оно дольше радовало глаз, мне приходилось его вымачивать, выпаривать, отбеливать, отглаживать, а после этого еще и защищать от любителей грязи. Четырнадцать скандалов, девять обещаний отравить, одна попытка поджечь и с десяток - опоить, в конечном счете, привели к тому, что даже очень уставшие постояльцы, вначале принимали ванну, а затем уж лезли в кровать.
Прививание новых привычек местному населению и приезжим было делом нудным, зато прибыльным. Кто побывал в моей харчевне, спать на темном уже не желали, возвращались ко мне и придерживались установленных правил. И хотя на тренировку постояльцев ушло три года, она принесла тройную пользу. Во-первых, на заставе появился спрос на белую постель, а вслед за ним и пара прачечных с гладильными. Во-вторых, я, хорошо поднакопив за это время, приобрела землю близ харчевни и отстроила постоялый двор. В-третьих, излишняя строгость к гостям принесла мне известность в округе. Правда, вместе с ней и прозвище - Волчица. А все потому, что мужики, говоря о лучшей харчевне, первым делом вспоминали хозяйку и не всегда добрым словом. Долго злилась на мерзавцев, пока Тороп не предложил сменить название, да так чтоб оно увязало чистоплотность волчицы, харчевню и двор. Так появилось «Логово» знатное по округе белой постелью, вкусной едой и доброй хозяйкой, крепко невзлюбившей стирать что-либо светлое и, как следствие, носить.
Помимо светлого я уж года три как не носила платьев, юбок и блуз, только рубашки, жилеты и штаны, плотные со сложными поясами и застежками. Скользнув взглядом по полкам и вешалкам, поняла - тариец моему выбору будет не рад, но что поделаешь, не все коту масленица.
Стянув с себя охотничий костюм и я долго выбирала между «тепло, но нетрадиционно» и «традиционно, но холодно». И отдала предпочтение первому, логично рассудив, что ради брака с потеряшкой мерзнуть не обязательно, тем более прихорашиваться. Именно поэтому, когда двери храма закрылись, и хранитель брачных уз попросил всех присутствующих снять плащи, я оказалась одета, как Дори, в темно-серые плотные штаны и подбитую мехом куртку. Единственное различие: мои пуговицы были латунными, его медными очень грубой работы, даже дешевой.