- Только в мифах.
- Вампиры тоже оттуда, и ничего, - заметила тихо и обратилась к директору театра: - Господин Тюри, продолжения не будет. Вставайте. Вы сейчас лично будете чашками раздавать извинения.
- Тороп, - я перехватила взгляд вояки предназначенный Тюри, - не надо его бить, лучше приведи с сеновала остальных беглецов. И скажи всем столпившимся в коридоре, что они удостоились чести прослушать романс «Анти-баньши», и абсолютно бесплатно.
- Чего?! – вопросили все, в том числе и директор театра.
- Это был романс, призванный отпугивать баньши, - милостиво объяснила я.
- Но их не существует. Это сказки! – возразил Тюри, поднимаясь с пола.
- Жить хотите? – вопросила строго. – Тогда слушайтесь меня и помалкивайте.
Не сразу, но нам удалось угомонить беснующихся «ранней» побудкой людей. С самыми агрессивными легко справился Гилт - одним взглядом, он же отправил спать Тимку, который не унимался, выспрашивая детали произошедшего. Затем кровопийца вернул мне баночку с дурманом, попрощался и отбыл в неизвестном направлении на весьма значительный срок. И уже Тороп, переняв у него грозный вид, распределил по комнатам измученных актеров, в том числе и непрестанно извиняющегося директора тестра.
Бедолага уверял, что его супруга подобные концерты устраивает редко и только в случае крайнего расстройства. И я не могла с ним не согласиться. Ведь медам Тюри звезде сияющей на сцене лучшего столичного театра Вдовии было с чего расстраиваться. И именно об этом она безостановочно вещала с момента появления в харчевне и до последней секунды концерта. Бедняжечка попала в жуткое захолустье с дремучими представлениями о гостеприимстве, с неповоротливой прислугой, с ужасными постоялыми дворами и отвратительными владельцами харчевен, подающими с вином сушеные ягоды. Да, хоть Алиссия и была гадостью столичной с огородом малознакомой, но обман распознала, и ничуть не поверила в исключительный сорт высокогорной морщинистой смородины, которую я ей с вином подала. А может последняя капля в чаше ее терпения пришлась на пудреницу, пролетевшую мимо Риси и расколовшуюся от удара со стеной. В любом случае, с истеричной певуньей я решила разобраться завтра, а сейчас просто поспать.
4
4.
Поспать не получилось, я два часа ворочалась на койке в комнате Тимки, прежде чем поняла, что же меня раздражает. Звук - скрипящее хождение из угла в угол, раздающееся над головой. Подумав, что кому-то в кофе не хватило коньяка или что-то иное нужно, я мышкой метнулась на кухню, достала бутыль, налила от щедрот своих полную чарку и пошла на скрип. Будь я менее уставшая и сонная, наверняка бы вспомнила завет Инваго и не открыла на втором этаже четвертую дверь справа. Но так как день был тяжелым, а скрип в покоях отчетливым, я нащупала запасной ключ, укромно хранящийся на притолоке, и без стука, а так же позволения войти вторглась в выгоревшие покои. Несколько мгновений я стояла, не совсем понимая, куда пришла и зачем, но присмотревшись к «обстановке», вспомнила и, различив у окна огромного жителя нижних чертогов, видимого лишь до пояса, вздрогнула и пролила несколько капель коньяка.
- Чтоб тебя!
Ужас рогатый обернулся, радостно оскалился во все клыки.
- О, Волчица!
- Демон… - пролепетала, срываясь от страха на шепот, с трудом удерживая чарку в дрожащих руках. – Черный.
- Коньяк! – сверкнул глазами ополовиненный ужас и очутился в метре от меня. Старый, - он облизнулся, показав раздвоенный язык. - Крепкий!
Будь моя воля, заверещала бы не хуже Алиссии, но что-то удерживало от крика, а вот от повторения нет.
- Демон…
- Коньяк, - возвестил он, принюхавшись к чарке и, не убирая сплющенного носа от напитка и от моих пальцев, вопросил: - Позволь испить?
А-а-а, что угодно, только отойди, сгинь!
Но вслух лишь истово заверила:
- Это те… вам! – и отдав «успокоительное» демону, соскользнула на пол.
- Премного благодарен, Торика ЭлЛорвил Дори! - произнес он с какой-то особенной хрипотцой в голосе.
Я не стала ждать пустую чарку назад, закрывать двери, прощаться, а тем более желать приятного сна, а сразу же на четвереньках выползла в коридор, оттуда на полусогнутых добралась до лестницы и уже через секунду полезла спать к Тимке. С ним спокойнее! Уснула без сновидений, едва головой коснулась подушки.
Утром проснулась бодрой, хорошо отдохнувшей и в своей кровати. Обнюхав и осмотрев руки и ноги, на коих не осталось следов от ползания по обугленному полу, а тем более запаха коньяка, я уверила себя в том, что все произошедшее после полуночи было сном. Но как бы ни была крепка моя вера, я все же осмотрела и чарку и бутыль коньяка, а затем, в волнении закусив губу, направилась к сгоревшим покоям и обследовала притолоку на наличие ключа.