– Ты ревешь, как девчонка, – презрительно отметила она, заметив прозрачные крупные капли влаги на его давно не мытых щеках, – Можно подумать, что ты пережил что-то более страшное, чем все.
– Что ты знаешь обо мне, – мальчик прижался пылающим лбом к необструганным доскам топчана, – Тебе не хватит воображения, чтобы представить мои приключения.
– Ну, так расскажи мне, – девочка бесцеремонно принялась тормошить ребенка за плечо, поняв, что тот не собирается продолжать, – Или ты все придумываешь?
– Если бы, – мальчик с силой схватился за плечи девочки, не замечая огоньки лукавства, мерцающие в ее зрачках, – Как бы я хотел, чтобы это все оказалось лишь сном.
– Ну? – собеседница жадно приникла ближе, вся обратившись в слух.
– Я расскажу об этом только императрице, – устало поник ребенок, не смея посмотреть на решительную собеседницу.
– Ну, ты загнул, – рассмеялась та, – Придумал тоже. Кто же пропустит оборванца во дворец повелителей Зантивии?!
– Меня пропустят, – мальчик упрямо задрал подбородок, – А не пропустят, им же хуже будет.
– Пожалуй, я могла бы тебе помочь, – как-то чересчур загадочно начала девочка, оглядевшись предварительно по сторонам, – У меня много друзей в городе, но мне нужно знать суть дела, иначе, прости…
– Ты сама просила меня об этом, – покорно сдался мальчик и начал свой рассказ. Его слабый голос иной раз заглушал плеск волн или свист ветра, словно нарочно поднявшегося на море, и тогда он переходил на шепот, с ужасом поглядывая в черный океан с блестками звезд над головой.
– Ничего себе, – не удержалась от восхищенного восклицания девочка, внимательно выслушав его, – А ты, случаем, не придумываешь? Впрочем, нет, молчи, ты слишком глуп, чтобы придумать ТАКОЕ! Так значит, ты посланец Тьмы? Круто! А я буду твоей помощницей. А что? Индигерта – повелительница мрака. По-моему, звучит.
– Ты закончила? – прервал ее мальчик, устав от потоков слов, выливаемых на него, – Ты мне поможешь?
– Конечно, – девочка закружилась в каком-то диком вальсе по палубе, переполненная эмоциями, – Я – подруга Нерены самая красивая и могущественная колдунья на свете. Все, ВСЕ будут плясать под мою дудку. А потом.., – тут девочка остановилась и злобно оскалилась, – Потом я вызову из мглы смерти родителей и скажу им, что я о них думаю. Пусть они страдают так, как я страдала.
– Тебя зовут Индигерта? – мальчик подошел к перилам и облокотился на них, с непонятной брезгливостью наблюдая за радостью подруги.
– Да, – выкрикнула та и, подбежав к ребенку, счастливыми глазами посмотрела в его измученные, воспаленные черты лица, – А как мне тебя называть? Повелителем? Королем? Владыкой всего живого?
– Мое имя Ноэль, – мальчик содрогнулся от отвращения, отстраняя от себя словно обезумевшую девочку. Та вновь расхохоталась и вдруг замолкла, прислушиваясь к чему-то, что-то ей одной ведомое.
– Ты расскажешь обо мне Нерене? Я стану хорошей ученицей и буду верно ей служить, – Индигерта моляще заглянула в очи сумрачного мальчика, начинавшего жалеть о своей откровенности.
– Ты обещала мне, – печально отозвался Ноэль, с состраданием взирая на обезумевшую девочку.
– Ах, да, – мгновенно пришла та в себя, – Нет ничего проще. Мы подойдем ко дворцу и начнем усиленно думать о нашем поручении. Тотчас выйдут ее люди, и нас проводят к ней.
– Ты в этом так уверена? – недоверчиво переспросил ребенок.
– А то, – Индигерта снисходительно потрепала мальчика по щеке, – Императрица всегда заботиться о сирых и обездоленных. Она ведает обо всем, что происходит в ее владениях.
– Расскажи мне про нее, – с неожиданно проснувшимся интересом попросил Ноэль, решив не обижаться на слишком вольное обращении с ним девчонки. Он так соскучился по общению, что с легкостью простил ей и ложь о сложности проникновения во дворец.
– А что рассказывать-то? – Индигерта наморщила лоб, пытаясь припомнить что-нибудь стоящее из бурной жизни Дрианы, – Ну, про ее подвиги, я думаю, все знают. А об личной жизни… Говорят, она настолько приворожила своего муженька, что он до сих пор не может и помечтать о других женщинах. Любит ее до безумия, хотя многие дамы при дворе были бы не прочь позабавиться с таким красавцем. Пословица ходит, мол, империей правит император, а императором – императрица. Ее боятся, пожалуй, даже больше, чем его. Она почему-то сразу же обо всем узнает, стоит только тени мысли скользнуть. Детей у них нет, некоторые ропщут, что император не оставит после себя законного наследника престола, и что ему надо выбрать женщину, которая смогла бы стать достойной матерью и женой, не такой, как эта ведьма. Но при нем не смеют и заикнуться об этом, все-таки он достойный сын знаменитого отца.
– Почему она бесплодна? – Ноэль вдруг очнулся от внутреннего созерцания своего одиночества.
– Все говорят по-разному, – девочка пожала плечами, – Кто-то – что это результат слишком бурной молодости, кто-то шепотом рассуждает о якобы бывшем на заре ее супружества выкидыше. А я считаю, что она чересчур увлеклась магией. Неприлично, когда женщина в тридцать лет выглядит, как шестнадцатилетняя девчонка, на которую даже глаза страшно поднять.
– Ты жестока в суждениях, – мальчик с непонятной раздражительностью приказал, – Уйди, мне надо подумать. Встретимся на рассвете, когда корабль причалит.
– Но куда мне идти? – воскликнула Индигерта, как-то в единый миг позабыв весь опыт выживания на улицы, – Я не могу оставить тебя.
– Если хочешь, переночуй на моем топчане, – великодушно разрешил Ноэль и добавил, поколебавшись секунду, – Я разбужу тебя. Сюда никто не спускается, так что твой сон ничто не потревожит.
– Отлично, – девочка направилась, было, к убогой кровати, но повернулась, отметив, – Знаешь, а ты очень правильно и четко изъясняешься для столь юного возраста.
– Дети быстро взрослеют во время войны, – тихо прошептал про себя мальчик. Затем он удобнее уселся на скользких от морских волн перилах и глубоко ушел в раздумья. Девочка какое-то время наблюдала за его недвижимой фигурой на фоне бархатного горизонта, пока дрема не сомкнула ее очи.
Нежность ветра, ласкающего тело, упоительный аромат соли и безмолвия, странная смесь одиночества и свободы. Где еще можно такое испытать, если не на море. Тьма вокруг, внутри, заполняет мельчайшие поры твоего тела, уничтожает мысли. Ты един с нею, ты в ней. Растворяясь в движении корабля, сливаясь с косяками рыб, ты перестаешь ощущать свое бренное тело. Где ты? Что ты? Не все ли равно. Утро может не наступить, но тебе нет дела до него. Человек тишины, индивид темноты. Скройся в ней, пока не пришел свет, убьющий тайну, очарование волшебства и недосказанности. Перед ним все ничтожны в открытости, во тьме любой велик даже в порочности. К чему слова, если ты любишь мрак – ты не в силах укрыться от зова дороги. Днем он заглушен мелочами, повседневностью, и лишь в ночи голос ее крепнет, одурманивая сознание. Нет ничего окончательного в тишине темноты. Кажется, она никогда не покинет мир, укутав покрывалом сна и надежды жалких и великих, жестоких и милосердных, сочувствующих и равнодушных. Перед ней все равны, в ней ты всемогущ. Загляни в мудрый и бесконечно старый лик луны. Она свидетель кровавой истории человечества, лишь ей ведомы подвиги и бесчинства тьмы. Но она и покровительница любви, а какое чувство родиться под сенью солнца? Лишь ненависть и понимание жестокости мира. Мрак коварен и милосерден, заживляя смертельные раны и убивая царапиной. Если ты с ним, то ты его.
Рано утром Индигерту разбудил яростный щелчок по носу. Проснувшись, она с негодованием и восхищением лицезрела перед собой Ноэля. Наконец-то она смогла пристально разглядеть его внешность. Худенькое истощенное тело мальчика скрывала жутко грязная и рваная роба юнги, немытые волосы непонятного цвета сальными космами спадали на плечи и лицо, впрочем, не в силах скрыть глаза безумно красивого желтовато-зеленого оттенка.
– Вставай, – весело выкрикнул мальчишка, награждая спутницу еще одним щелбаном, – Нас ждет императрица и власть.