Олтман-старший прищурился, сразу же поняв, что она испытывает к нему неподдельное презрение. Но сейчас он был так зол, что забыл о необходимости для политика невозмутимо держать себя в руках.
— Ищете моего кузена, мисс Клиффорд? — злобно скривился Фред. — Не сомневаюсь, он будет счастлив увидеть вас.
Одри не шевельнулась. Она все еще была не в силах прийти в себя от потрясения.
— Не бойтесь — вас-то он не тронет, — прорычал Фред. — Всем известно, что вы основное блюдо этой недели. — Он гнусно усмехнулся, вытирая рукой физиономию и размазывая кровь. — Нашему мальчику нужно что-то новенькое. Этакий свежачок. Хотя обычно он предпочитает более экзотические блюда, чем приевшаяся ванильная булочка. Впрочем, это забава всего лишь на неделю…
7
После того, как Фредерик исчез из виду, Одри решительно двинулась на поиски Джона.
На это потребовалось не больше минуты. Он безмолвно стоял в тени старого дерева, прислонившись плечом к стволу и глядя на залив.
Не знай она этого человека, подумала бы, что он бездумно любуется океанским простором. Но еле заметные детали свидетельствовали о другом. При всем показном спокойствии Джоном владело такое напряжение, что, казалось, пространство вокруг заряжено электричеством. Он смотрел перед собой немигающим взглядом, явно не замечая красоты окружающей природы.
Обеспокоенная, она подошла поближе. Последние лучи солнца падали на Джона, высвечивая жесткие очертания скул и впадины глаз с нависшими над ними прядями черных волос.
Одри проглотила комок в горле. Ожесточение, которое заставило его ударить брата, без сомнения, еще жило в Джоне. Она остановилась, внезапно смутившись своей решимости броситься к нему, повинуясь инстинкту, подсказавшему, что Джон нуждается в друге, которому мог бы отвести душу. Ведь чувствовалось, что вспышка ярости не прошла для него даром. Но, очутившись рядом с ним, она поняла, как глупы ее намерения. Еще неизвестно, будет ли он рад вторжению постороннего человека в сугубо семейные дела? За последние дни Джон ни словом, ни взглядом не дал Одри понять, что нуждается в ее обществе.
Девушка сделала вперед еще шажок. Она двигалась бесшумно, но, наверное, нервная система Джона была в таком взвинченном состоянии, что все чувства обострились до предела. Он резко обернулся.
— А, это вы… — Голос был сухим и напряженным, словно усилие сдерживаться подавило все вежливые интонации. — Что вы здесь делаете?
— Я пришла убедиться, что с вами все в порядке, — выпалила она правду и тут же испугалась, что ее прогонят. — Я слышала, как вы спорили с Фредом. И видела, как он ушел.
— И что же вам довелось услышать?
— Немного.
— Насколько немного?
Одри замялась. Как она может повторять оскорбления Фреда в адрес жены и дочери и в адрес брата, увлекающегося женщинами?
— Мне показалось, что он… что ему не нравится, когда вы критикуете его… его жизнь…
— Предельно смягченная версия того, что я сказал. — Он покачал головой. — А довелось ли вам услышать, что конкретно в его жизни я счел недопустимым?
— Нет. Но я предполагаю, речь могла идти о блондинке. О той, с которой он… танцевал.
— С которой спал, — холодно уточнил Джон. — Танец под луной и без того был неосмотрительным поступком, который закончился шантажом.
— Что-о? — Одри изумленно раскрыла глаза. — Боже мой! Эта девица его шантажирует?
Джон засмеялся, но смех его, так же, как и речь, был полон тревоги.
— Да, вы, должно быть, не услышали самое интересное. Совершенно верно, шантажирует. Предприимчивая юная леди решила, что ее молчание по поводу сексуальных развлечений Фреда, лезущего в политику, стоит пятьдесят тысяч долларов — не больше, но и не меньше. Иначе моего дорогого братца ждет крах на выборах.
— Господи, да не может быть!
Одри была потрясена. Внебрачные связи сами по себе достаточно неприглядны, но она-то по своей наивности считала, что от красноречия Фредерика и его привлекательной внешности молодая девушка просто потеряла голову. Факт шантажа придавал ситуации иной характер — предельно гнусный.
Конечно же, подумала она, Джон не имеет или не хочет иметь никакого отношения к этой грязной истории. Может, Олтман-старший и пришел в ярость из-за того, что брат не только не захотел прикрыть его, но и выложил ему все прямо в лицо, потребовав, чтобы он вел себя как мужчина.
Но так ли все было? Теряясь в догадках, Одри смотрела на сумрачное лицо Джона. Что на самом деле она знает об этом человеке?
Не исключено, что, когда под угрозой общие интересы, Олтманы встают плечом к плечу, поддерживая друг друга. Как, например, десять лет назад после смерти Эстер. Она помнила, как вся троица явилась в полицейский участок для допроса. И как легко братья покинули его, словно на крыльях той хищной птицы, что красовалась на их запястьях. Возможно, эти господа поднаторели в искусстве прикрывать друг друга?
— И что же Фредерик собирается делать? — не удержалась она от вопроса.
— Ему придется платить. — Джон раздраженно сломал веточку и отбросил ее в сторону. — Точнее, платить придется нам. В распоряжении Фреда нет свободной наличности. Поэтому он и обратился ко мне. За займом.
Сердце у Одри упало и покатилось куда-то вниз. Она вздохнула — пора уходить отсюда. Уже поздно. Небо было залито оранжевым пламенем вечерней зари.
— Мне пора возвращаться. Не сомневаюсь, вы сможете с братом разобраться… сможете вытащить его. — Она остановилась, чувствуя, что голос ее подрагивает от едва сдерживаемого возмущения. — Мне в самом деле пора идти.
Джон гневно свел брови и, прищурившись, уставился на Одри.
— Не делайте этого! — Он с силой схватил ее за руку.
— Чего не делать?
— Не осуждайте меня за поведение Фреда.
— Я не…
— Да вы проклинаете меня, потому что я брат подонка. Вы считаете, он должен расплачиваться за свои поступки? Вы думаете, что Фред…
— Я считаю, что он должен быть подвергнут публичной порке! — Она в упор посмотрела на Джона.
— Как и я, — не моргнув, выпалил он.
— С одним уточнением. Будь моя воля, я бы не выложила ни цента, чтобы спасти Фредерика от наказания за его гнусные поступки. А как я поняла, платить придется вам и вы на это готовы.
— Не ради спасения этого гуляки, — смягчился Джон. К нему постепенно возвращалось прежнее спокойствие. — Мне придется платить, чтобы сберечь нервы Айрис.
Одри очень хотелось поверить ему.
— Неужели вы думаете, что жена не подозревает о похождениях Фредерика? Женщины далеко не так слепы.
— Конечно, она в курсе, что Фред ходит на сторону, но о последнем случае не знает, — скривился он. — По крайней мере, я на это надеюсь. Вы же видели, какая Айрис ранимая и хрупкая. Неужели вы хотите, чтобы она прочла в газетах смачные подробности про своего муженька и надолго слегла?
Одри замялась. Ее возмущение стало спадать.
— Не знаю… Даже не знаю, что и подумать.
— Тогда доверьтесь мне.
Она покачала головой. Как можно принять на веру слова человека, подозреваемого в самом страшном грехе? Единственное, что она знает, так это то, что рядом с ним у нее сладостно ноет сердце, а чувства выходят из-под контроля. По всей видимости, такое же воздействие он оказывает на всех женщин, которых у него, как она только что слышала, предостаточно. Неужели и Эстер попалась на его крючок?
— Мисс Клиффорд, где вы?
Это был голос Кэти. Одри растерянно посмотрела в сторону отеля. Она ведь обещала, что будет ждать малышку.
— Я здесь! — крикнула она. — Подожди меня на дорожке, милая. Я сейчас. — Она повернулась к Джону, который продолжал держать ее руку. — Я должна идти.
Он мягко сжал ладонь девушки, но потом с явной неохотой разжал пальцы.
— Что я вам сделал плохого? — не скрывая отчаяния, тихим, подрагивающим голосом произнес он. — Проклятье, почему вы не можете мне довериться?!
Солнце едва взошло, а Одри была уже на пляже в поисках объектов для съемки. Около часа она бродила по побережью, зарядив камеру своей любимой черно-белой пленкой, в надежде, что увидит не сочетание цветов, а гармонию форм и линий, которая потрясет ее.