– Ничего, – глядя ей прямо в глаза, отрезала та.
– Вы отдаете отчет в собственных словах? – Ольга Степановна даже привстала в кресле от возмущения.
– Полностью, – мачеха не сводила с неё пристального взгляда.
– Вам наплевать на будущность Вашего теперь ребёнка? Я, конечно, понимаю, что она Вам неродная. Но настолько откровенно демонстрировать подобное отношение это выходит за всякие рамки! – задохнулась в праведном гневе учительница.
– Какие рамки и кем установленные? – в глазах мачехи сверкнул гнев. – Кто вообще дал Вам право оценивать моё поведение и отношение к членам моего семейства? Тем более комментировать их столь уничижительными определениями? – она вытянула вперед правую руку и резко поднялась с кресла. – Считаете себя годной на роль судьи? Так я могу быстро положить этому конец! А ну встать! – рявкнула она в конце.
Учительница, явно опешив, поднялась.
– Пошли! – скомандовала мачеха и вместе с не проронившей ни звука Ольгой Степановной вышла и скрылась в своих комнатах.
Через некоторое время Ольга Степановна вышла из комнат мачехи и сразу уехала. Недоумевающая Лиза вновь спустилась в мастерскую брата.
– Сашка, знаешь, математичка умотала, даже не попрощавшись.
– Тебя это расстроило? – удивленно отозвался он, поворачиваясь к ней.
– Нет. Просто я понять не могу, что она в комнатах мачехи делала.
– Лизка, вот услышит отец, что ты не только норовишь обращаться к ней опосредованно, но ещё мачехой за глаза зовешь, будет скандал.
– Саш, я стараюсь, но у меня язык прям не поворачивается её матерью называть… она… она совсем на роль матери не подходит… она такая… такая холодная и неприступная… Она знаешь, как математичку сейчас построила? А потом ещё к себе в комнаты увела. Как ты думаешь, зачем?
– А я почем знаю? Поговорить, наверное. А тебе-то что с того? Увела и увела. Главное, чтобы Ольга Степановна потом к тебе не цеплялась.
– Ой, Сашка, она была такая напуганная, что вряд ли цепляться ещё будет… – Лиза, припомнив бледную физиономию покидающей их дом учительницы, иронично хмыкнула.
– Вот и радуйся. А мать все-таки лучше так и называй, а то на скандал, как пить дать, нарвешься.
– Говорю же: стараюсь я, – Лиза поморщилась.
– Ты лучше, лучше старайся, – брат строго посмотрел на неё. – Вон за весь разговор со мной ни разу её матерью не назвала.
– Наша мама была очень надменно-сурова с моей учительницей. Я, честно говоря, не ожидала, что она так её строить будет. Удовлетворен? – Лиза состроила ему рожицу и показала язык.
– Вот-вот, продолжай в том же духе, и язык побольше ещё высунь, глядишь, он поворачиваться научится быстрее, когда надо будет её матерью в глаза назвать.
– Сашка, ты невозможен! – фыркнула Лиза и, выбежав из мастерской брата, направилась в свои комнаты.
На следующий день на последнем уроке, который был алгеброй, Ольга Степановна дала контрольную работу. Лиза быстро решила семь заданий из восьми, а с последним никак не могла разобраться. В ответе получалась какая-то длинная несокращающаяся дробь, и Лиза, понимая, что вероятнее всего, где-то ошиблась, снова и снова пыталась перерешить задачку. Однако ответ упрямо не хотел изменяться.
Воспользовавшись тем, что в отличие от обыкновенного Ольга Степановна не наблюдала за классом, а весь урок простояла у окна, Лиза даже спросила у соседки по парте, как та решает аналогичную задачку. Но в её варианте задача была несколько другая.
Когда прозвенел звонок, Лиза сдала работу, так и не сумев переделать решение.
В отличие от других работ, её работу Ольга Степановна сразу открыла и просмотрела, после чего тут же окликнула:
– Крылова, задержись!
Дождавшись, чтобы из класса все вышли, учительница, подошла к двери, заперла её и вернулась к своему столу. Потом указала Лизе на последнюю задачку в её контрольной работе:
– Это неправильное решение, Лиза.
– Я догадывалась, Ольга Степановна, но я не знаю, как её решить по-другому, – кусая губы, Лиза судорожно размышляла, зачем учительнице потребовалось запирать дверь.
– Ты как хочешь, чтобы я тебе продиктовала решение, и ты его исправила, или сначала я объяснила, а всё исправила ты потом сама? – абсолютно серьезным голосом спросила та.
– Вы шутите, Ольга Степановна? – Лиза нервно сглотнула.
– Нет, Крылова, я не шучу, – учительница мрачно усмехнулась. – Твоя мачеха потребовала от меня, чтобы ты имела по всем моим предметам лишь пятерки. Я могу ставить их тебе просто так, а могу всё же объяснять, если ты, конечно, это хочешь. Потому что твоей мачехе абсолютно всё равно будут эти пятерки реально оценивать твои знания или будут фикцией чистой воды. Именно поэтому я спрашиваю тебя. Что хочешь ты?