У Лизы от разрывающей её тело боли на глазах выступили слезы, и сквозь них она видела, как мачеха, опустив взгляд, напряженно размышляет, прежде чем озвучить своё решение. Лизе очень хотелось прервать поток испепеляющего изнутри огня, сейчас она согласилась бы на любое наказание мачехи лишь бы прекратить эту пытку. Однако хоть как-то повлиять на её решение она не могла. Поэтому ей оставалось лишь ждать. Ждать ответа так же, как его ждал крепко сжимающий её руку седовласый мужчина.
Наконец мачеха подняла глаза и жестко, будто отрубив, проговорила:
– Мне беспрепятственный постоянный проход до последнего уровня, свободная возможность изменения потенциала и семь вето.
– Хорошо, я согласен, – тут же кивнул гость и, отпустив руку Лизы, осторожно подтолкнул её к мачехе, – забирай девочку. Отныне она твоя.
– Марш к себе в комнаты и жди меня там! Приду, разберусь с тобой, – зло приказала та, сердито сверкнув глазами.
Лиза тут же пулей вылетела с террасы и помчалась в свои комнаты еле живая от страха.
Влетев в свои комнаты, она заперла дверь, но потом быстро отщелкнула замок, испугавшись, что это может рассердить мачеху, когда та придет. Постояв немного у двери, она прошла к себе в спальню и, упав на кровать, уткнулась в подушку.
Она ничего не понимала в происходящем. Не понимала, кто эти люди, с которыми общалась её мачеха. И люди ли они вообще? Не понимала, что они требовали от её мачехи и на что та, в конце концов, согласилась. Какие сферы? Какая граница? Как её мачеха может эту границу закрыть? Мысли в голове путались. Ей хотелось плакать, но слез не было. Был только страх. Всепоглощающий, липкий и опутывающий все её сознание своей паутиной.
Исходя из раздраженно-злого вида мачехи и её последних слов, её ожидало неминуемое серьезное наказание. Какое Лизе и подумать было страшно. Не просто же так гость обронил: «мучить у нас лишь ты мастерица».
Часы ожидания тянулись томительно. Лиза вся извелась. Она не могла ничем заниматься: ни читать, ни учить уроки. Возможно, её мог отвлечь компьютер или телевизор, но они были только на первом этаже. Отец был их ярым противником и запрещал детям бесконтрольно ими пользоваться. Ожидание ужасно измучило её, но она не смела нарушить приказ и выйти из своих комнат.
Когда за окнами совсем стемнело, утомленная Лиза свернулась калачиком в изголовье кровати и незаметно для себя уснула.
Проснулась Лиза оттого, что кто-то теребил её за плечо. Вздрогнув и открыв глаза, она не сразу в полумраке комнаты разглядела, что это брат.
– Сашка, это ты? Как ты меня напугал!
– Не пугайся. Я поесть тебе принес, – ласково обнял её брат. – А что ты не разделась, раз плохо себя чувствуешь? Надо было нормально разобрать кровать и лечь. Я думал, ты повзрослела, а ты всё, как маленькая, Лиз. Всё за тобой следить надо, – он сокрушенно покачал головой.
– С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?
– Мать сказала перед уходом. Сказала, ты пошла к себе, потому что неважно себя чувствуешь, и чтобы я проследил, чтобы ты поела.
– Она ушла? Куда?
– Не знаю, Лиз. Сердитая она была очень, и я не стал ничего спрашивать. Сказала только, чтобы к ужину не ждали её. Кстати отец, когда приехал, сказал, что теперь с нами два её приемных сына жить будут. Слушай, давай я свет включу.
– Давай, – согласилась Лиза. – А ты что принес?
Сашка включил свет и повернулся к ней: – Картошку жареную и молоко. Как ты любишь, – он встал и шагнул к столику, где оставил поднос с едой. – Может, мне помочь тебе постель разобрать и лечь? А потом я поднос с едой тебе на кровать поставлю.
– Нет, Саш, – Лиза поднялась с кровати, – я не настолько себя плохо чувствую. Я лучше за столом поем.
– Как хочешь, – брат ласково ей улыбнулся и, притянув к себе, нежно потрепал по волосам. – Я рад, что тебе полегчало. А то уж я испугался, что ты заболела.
– Нет, Саш, я не заболела, – Лиза благодарно чмокнула брата в щеку, – и мне так приятно, что ты обо мне заботишься.
Когда часы пробили полночь, и Лиза облегченно вздохнула, решив, что теперь уже мачеха к ней точно не придет, именно в этот момент дверь распахнулась, и та показалась на пороге.
Лиза испуганно вздрогнула, быстро соскочила с кровати и, потупившись, проговорила:
– Добрый вечер, мама.