– Мы не знаем, её миледи нашла, – качнул головой Виктор. – Но Вы не волнуйтесь, если она сказала, что Ваша дочь в целости и сохранности, то значит, так оно и есть.
– А вдруг её снова захотят похитить? Виктор, если я не знаю что произошло, то, как я могу её уберечь в будущем?
– Да никак Вы её не убережете, – пожал плечами стоящий рядом Герман, – если миледи отказалась от Вашей дочери, защитить её – дело нереальное.
– Герман, Вы намекаете, что моей дочери действительно угрожает опасность?
– По-моему, Вам и без намеков должно быть ясно, что похитили её неспроста… И раз миледи заявила, что её не интересует дальнейшая судьба Лизы, то тем самым сняла с себя ответственность за её безопасность. Теперь, на мой взгляд, у Вас только один выход: держать Вашу дочь постоянно в этом доме и никуда не отпускать, хоть это и не гарантирует ничего, но в сложившихся обстоятельствах это самое безопасное для неё место…
– Вы шутите, Герман?
– Нет, не шучу, – отрицательно качнул головой тот. – То, что произошло, не шутки. Ваша дочь ввязалась в такое, что и сама не понимает… и здесь всё серьезно.
– Герман, а с чего Вы взяли, что всё обстоит именно так?
– С того, что миледи неспроста в таком раздражении вернулась… такой она бывает крайне редко и на это должны быть очень веские причины. Наиболее вероятная, что дочь Ваша, несмотря на запрет миледи, сунула куда-то свой любопытный нос, куда его совать не следовало, и миледи, разгневанная её поведением, отказала ей в своей защите.
– Да что Вы мне все морочите голову какими-то намеками и тайнами. Сказать, что ли ясно и четко нельзя что произошло? Елизавета, в конце концов, где ты была? – голос отца сорвался на крик.
Лиза молчала и, разглядывая плитку, который был вымощен двор, размышляла о том, что если сейчас все расскажет отцу, он вряд ли поверит ей и опять обвинит во всем только её, а может и сумасшедшей назовет. Мысли путались. И ещё ей было страшно, особенно страшно стало после уверенной фразы Германа, что если миледи отказалась от неё, то её ничто не убережет. Хотелось бежать к мачехе, извиняться за сказанные в запале слова и самой просить, чтобы она её наказала. На глаза навернулись слезы. Всхлипывая, она прижала руки к лицу.
– Елизавета, не расскажешь всё как есть, я сам тебе башку скручу! – дернув за плечо, отец развернул её к себе.
– Владислав, успокойтесь, – на плечо отца легла рука Виктора. – Так Вы всё только усугубите. Давайте, я поговорю с Лизой и постараюсь разобраться и помочь.
– Пробуй, – раздраженно бросил отец и, развернувшись, ушел в дом.
– Ты явно ищешь приключений на свою голову, – в усмешке скривил губы Герман. – Хочешь, чтобы миледи скрутила её тебе?
– Разберемся, – хмуро проронил Виктор и положил Лизе руку на плечо: – Пошли, поговорим.
Кивнув, Лиза покорно зашагала вслед за Виктором в его комнату.
Они прошли в гостевую комнату, которую теперь занимал Виктор. Войдя, он кивнул на кресло:
– Присаживайся.
Лиза села на кресло и нервно сжав руки перед собой, потупилась.
– Я не гарантирую, что смогу помочь, но обещаю постараться это сделать, если честно расскажешь, что произошло, – сев в кресло напротив, проговорил Виктор.
Лиза подняла на него взгляд. Красивый голубоглазый блондин смотрел на неё ласково и сочувственно. В его глазах, читалось искреннее желание помочь.
– Я… я… сначала я согласилась пойти с мужчиной, который пригласил меня сниматься в кино, а он оказался вовсе и не режиссер и привел меня к другому, который супруг мачехи… Ой, – Лиза испуганно прижала пальцы ко рту, – вернее матери…
– Это не важно, как ты её называешь, я понял о ком ты, – Виктор кивнул, – и что он?
– Он усадил меня в кресло, и мы долго ждали, а потом пришла она… ну а он ушел.
– Он что-то потребовал от неё?
– Нет. Сказал это жест доброй воли и демонстрация его любви к ней.
– Ух ты… – Виктор недоверчиво качнул головой, – интересно… А миледи как на это отреагировала?
– Сказала, что не верит ему и будет сама выяснять, зачем ему понадобилось устраивать это.
– А дальше?
– Дальше, когда он ушел, я не далась, что бы она наказала меня… и наговорила дерзостей… а она сказала «Что ж, не хочешь, чтобы душу твою хранила, не буду… Сама со всеми своими проблемами разбираться будешь», – Лиза уткнула лицо в руки и, не сдерживаясь, заплакала.
– Ещё некоторое время назад я бы очень удивился, и сказал, что ты первая, кому удалось вынудить миледи отступить, – хмуро проговорил Виктор, – потому что противостоять ей не в состоянии ни один смертный. Но с недавних пор я знаю о ней чуть больше и скажу тебе: не завидное у тебя положение. То, что она отступила гораздо дороже тебе стоить может, чем если б ты наказание перетерпела. Ты ведь знаешь, что с тебя сняли блок на переходы?