– Всем нам? – Сашка растерянно переводил взгляд с одного на другого.
– Мистика какая-то… – повел плечами отец, а потом обвел комнату удивленным взором: – Кстати с чего это я тут такую перестановку устроил? – и повернулся к Лизе: – Ты что ль просила?
– Нет, папа… – Лиза на мгновение замялась, соображая, стоит ли говорить отцу об Алекто, а потом, решив, что сказать все же стоит, так как кто-нибудь из окружения все равно рано или поздно скажет о ней и тогда отец может оказаться в глупом положении, продолжила: – Ты жениться хотел, вот для неё и старался, только не срослось у вас… А ты что перебрал что ли так сильно из-за расставания с ней, что уже и не помнишь ничего?
– Вполне возможно… расстались, говоришь… а я что-то и не помню из-за чего… голова как чугунная…
– Пап, у тебя каждый раз причина находится… характерами, небось, как всегда не сошлись…
– Ну может и характерами… это же надо так перепить, чтобы и не помнить ничего… Кстати, Валь, может Вы мне эти капли несли?
– Наверное, Владислав Сергеевич, – радостно закивала домработница, – а с перепугу я и позабыла об этом… Выпейте, Вам сразу полегчает… они и от сердца, и от нервов, и от головы… хорошие очень капли.
Поставив мензурку на стол, она открыла пузырек и стала капать капли.
Лиза вышла в коридор, и следом за ней сразу вышел брат:
– Слушай, Лиз, а у отца и вправду пассия такая была, что дело к женитьбе шло?
– Ну может и не к женитьбе, но жить он с ней точно хотел…
– Вот чёрт, а я как-то и не в курсах оказался… – Сашка задумчиво потер ладонью затылок, – вот как всегда, узнаю всё последним.
– Да не расстраивайся, Саш, всё равно ведь разбежались они.
– А какая хоть она была?
– Какая… какая… – Лиза раздраженно повела плечом. – Ведьма она была… и я рада, что они разбежались.
– А… тогда может и действительно к лучшему, – кивнул брат и направился вниз по лестнице.
На следующий день у дверей лицея её вновь остановил лже-режиссер.
– Что Вам надо? – отшатнулась Лиза.
– Тебе просили передать, – он протянул ей небольшую коробочку, – надень сразу и больше никогда не снимай, если не хочешь, конечно, с душой своей распрощаться.
– Что это? – Лиза взяла коробочку и раскрыла. Там поблескивал чёрный металлический вензель на широкой кожаной тесьме.
– Оберег. Если наденешь, к тебе не посмеет прикоснуться ни одна тёмная сущность.
Лиза надела его и тут же кожаная тесьма, сжавшись, плотно охватила шею. Она испуганно вскрикнула и прижала руки к горлу. У неё сразу перехватило дыхание.
– Привыкай, – рассмеялся её собеседник, – такие обереги иначе не носят. Кстати, надеть его можно лишь раз… поэтому если умудришься снять, то больше надеть не сможешь и защиты его лишишься.
Он иронично подмигнул ей и, легко сбежав по ступенькам, смешался с толпой спешащих на уроки лицеистов и провожающих их родителей и охранников.
Отдышавшись, Лиза хотела метнуться ему вслед, ей хотелось очень о многом его расспросить, но он уже скрылся из вида.
Когда она вернулась домой, отцовский джип стоял во дворе. Обрадованная Лиза направилась в гостиную, предвкушая совместный с отцом обед, но в коридоре её перехватила домработница.
– Лизонька, милая, пойдем я на кухне тебя покормлю.
– Зачем на кухне? Я хочу с папой пообедать.
– Владислав Сергеевич не в том состоянии, чтобы кушать с тобой, деточка. Пойдем, я на кухне тебе всё накрыла. И картошечку пожарила, как ты любишь, пойдем, – зашептала ей на ухо Валя, пытаясь увлечь в сторону кухни. Так бывало и раньше, если отец приходил сильно выпивши. Но такое бывало только по вечерам после его встреч с друзьями, а сейчас был день и никаких встреч отец ни с кем не обговаривал.
– Что с ним, Валя? Я никуда не пойду, пока не скажешь что случилось! Я уже не маленькая, поэтому говори как есть.
– С утра он пьет, Лизанька… – сокрушенно вздохнула та, – ни на работу не поехал, ни к телефону не подходит… Сидит в гостиной и пьет. Причём даже закусывать отказывается…
– Валя, мне надо с ним поговорить! – Лиза решительным движением отодвинула домработницу и вошла в гостиную.
Отец сидел за столом, уронив голову на руки.
– Пап, что с тобой? – Лиза подошла и тронула его за плечо.
– Тошно, Лизка… Сил нет как тошно… будто душу из меня вынули… Причём ничего не помню из того как жил с ней и чувствую, что без неё тоже не могу… И самое паршивое не помню из-за чего расстались и какая она тоже не помню… Чувствую только что без неё пустота какая-то в груди образовалась… и ничем её не заткнуть… Чёрт.. ведь на коленях готов ползти, чтобы только вернулась и не знаю к кому… Представляешь? Не знаю, кого вернуть хочу… Лиз, я ведь долго с ней встречался?