– Плохо просишь, – выдохнул ей в ухо Герман, – придется видимо всерьез с тобой развлечься, и будь что будет… – его рука рывком задрала ей юбку чуть ли не на голову.
– Нет! – завизжала уже не на шутку испугавшаяся Лиза. – Миледи! Мама! Запретите ему! Я не хочу! Отпусти!!! Отпусти сейчас же!
– Что там у тебя происходит? – послышался вдалеке голос Магистра.
– Мальчик мой развлекается. Я позволила. А ты что-то имеешь против? – с усмешкой ответила ему Алекто.
– Надеюсь, ты не намерена получить от неё ребенка?
– Почему нет? Мне интересно, что будет, если столь необычная смертная, зачнет от даймона такого уровня. Как думаешь, каким будет ребенок?
– Ты сдурела? – в голосе Магистра послышалась неприкрытая злость. – Пообещай, что прикончишь её до рождения ребенка, и я не стану вмешиваться, пусть развлекается.
– Ну вот ещё, – раздался смех Алекто. – С чего это я должна тебе такое обещание давать? Я именно ради этого ему позволение дала, так что не дождешься. Я её прикончу только после того, как получу от неё ребенка, и он будет только мой!
– Так вот ты что задумала… Алекто, это дурь! Это будет урод-полукровка и в любом случае изгой. Зачем он тебе?
– А вот родится, тогда и решу зачем. А сейчас отстань!
Спорить дальше Магистр не стал, однако Лиза, не перестающая кричать и бороться с Германом на полу, услышала его тяжелые приближающиеся шаги, а потом властный голос:
– Герман, отпусти её!
Герман тут же ослабил хватку и, приподнявшись, недоуменно спросил:
– Чем Вы недовольны, Магистр? Миледи дозволила мне с ней развлечься.
– Развлекаться можешь, а вот забеременеть она от тебя не должна. И это моё требование! Посмеешь нарушить, я найду, чем отплатить. Так что десять раз подумай, стоит ли тебе идти против моей воли.
– Ты вечно всё испортишь, – раздался за спиной у Магистра разочарованный голос Алекто. – И что тебя дернуло прийти сейчас? Пришел бы на часик позже… Эх, надо было мне спустить мальчишке его выходку и ещё вчера разрешение развлечься дать. Но чего-то не подумала я, что ты можешь вмешаться… Вот что за напасть… Люциус, ну почему ты всегда всё, что я не задумаю, портишь, а? Ну вот что у тебя за развлекаловка такая: рушить все мои планы и вечно оставлять меня ни с чем? Неужели это так приятно?
– Да какие планы, дорогая? Получить межвидовое существо, рушащее устоявшиеся принципы взаимодействия? Это урод и изгой, подлежащий уничтожению. И ты это знаешь, – повернулся он к ней.
– Я сама подобный урод и изгой. Так что же ты меня ещё не уничтожил? – в голосе Алекто послышалась злость. – Или планы такие есть, но время ещё не настало?
– С чего вдруг такие мысли?
– А с того, что ты проговорился, назвав межвидовое существо подлежащим уничтожению уродом, разрушающим баланс. Значит, боишься таких… и меня скорее всего, тоже… Поэтому и верификатор надел и испытываешь постоянно, проверяя не настал ли момент прикончить… Но ждать от тебя что либо иное было глупо… Ладно, – она раздраженно поморщилась и, махнув рукой, развернулась, чтобы уйти.
Но Магистр ей не дал. Шагнув к ней, притянул к себе и, сжав в объятьях, губами впился в губы. Потом, чуть отстранившись, прошептал:
– Хватит, хватит, дорогая. Я люблю тебя. И ты не можешь об этом не знать. Ты исключение, однако единственное. Любого другого, подобного тебе, я не потерплю и без колебаний уничтожу. И хватит об этом. Не испытывай моё терпение.
– Ой, Люциус, – с трудом восстановив дыхание, покачала головой она, – как бы я была счастлива, если бы эти твои слова были правдой… Но ты ведь, скорее всего, как всегда лжешь… Ты настолько прагматичен, что любовь для тебя это лишь слово, позволяющее прекрасно манипулировать мной и не более… Хотя я всё равно благодарна тебе. Приятнее слышать слова любви, нежели угрозу и прямой приказ.
– Мне жаль, что ты не веришь мне… и если честно, я искренне недоумеваю почему. Ты не уверена в собственном обаянии? Да стоит мне взглянуть тебе в глаза, и я теряю всякий разум… Неужели ты не видишь это, дорогая? К тебе невозможно испытывать ничего кроме любви, ты прелестна, очаровательна и прекрасна… Я ведь жизнью рисковал, чтобы не дать тебе в Тартар пасть… Рисковал ради твоего спасения… Как ты быстро забыла об этом, однако.
– Не забыла… не забыла, – она потерлась щекой о его плечо, – и благодарна тебе… Я просто боюсь тебе верить… боюсь. Понимаешь? Ты столько раз жестко обламывал меня, играя на моих чувствах, что я готова дуть на ледяную воду, лишь бы не обжечься ещё раз.
– Что ж делать, дуй, если тебе так хочется, глупышка моя. Я готов смириться и с этим. Лишь бы ты была довольна, – рассмеялся он и вновь приник к её губам страстным поцелуем.