— И вы хотите, чтобы я серьезно воспринимал этот вздор? Не думайте, что откажусь только потому, что какая-то желтая… — он испуганно смолк.
Китаец вежливо закончил:
— Из-за каких-то суеверий желтых людей. Позвольте указать вам еще на несколько тревожащих обстоятельств. Считается, что в Храме лис живут пять таких женщин-лис. Пять… духов. Они сестры. Ко мне были отправлены три вестника с сообщением о результате засады. Первый должен был добраться до меня через три недели после происшествия. Он исчез. Второго отправили с неделю спустя. Он тоже исчез. Но третий, с вестью о смерти жены вашего брата и о рождении ребенка, прилетел как на крыльях ветра. Почему не дошли первые два? Потому что кто-то хотел, чтобы мы были в неведении до рождения ребенка? Кто?
Далее, из Кансу не пришло вообще никаких вестей о нападении на вашего брата. Это, друг мой, ставит перед нами дополнительные проблемы. Вы не можете сказать, что знаете о смерти вашего брата. Вам придется говорить, откуда вы это знаете. Поэтому официально послать за ребенком вы не можете. Вам придется ехать самому — под каким-нибудь предлогом. Мне кажется, что тот, кто пропустил третьего вестника, хочет, чтобы явились вы сами.
Мередит снова ударил по столу.
— Я поеду!
— В-третьих, — продолжал Ли Конг, — мой вестник сообщил, что сбежавшая женщина поднялась по лестнице Храма лис. И когда воины почти догнали ее, между нею и ими оказалась лиса. И что эта лиса превратилась в женщину, которая, в свою очередь, превратила их предводителя в бешеного пса. И они удрали. Я думаю, — задумчиво сказал Ли Конг, — что я тоже удрал бы.
Мередит ничего не ответил, но продолжал как заведенный ударять кулаком по столу, а в глазах его полыхала ярость.
— Вы думаете, — сказал Ли Конг, — о трусливых желтых собаках! Конечно, они убежали. Полны по горло ромом и опиумом! Конечно!
Именно так Мередит и подумал, но предпочел промолчать.
— И наконец, — сказал Ли Конг, — жена вашего брата умерла при рождении ребенка…
— Потому что шлюха-лиса забралась в нее, — усмехнулся Мередит и, откинувшись, засмеялся высоким тонким смехом.
Китаец на мгновение утратил свое спокойствие, привстал, потом снова сел. Потом терпеливо сказал:
— Если решитесь подниматься по лестнице, поезжайте верхом на лошади. Предпочтительно на английской, на которой охотятся за лисами.
Он зажег новую сигарету.
— Если решитесь отправиться, возьмите с собой двух человек, таких же свободных от позорных суеверий, как и вы. Я знаю как раз двоих. Один немец, другой француз. Храбрые и решительные люди. Поезжайте втроем. Держите при себе как можно меньше китайцев. Когда подойдете к храму, поднимайтесь по ступеням одни. Туда не берите с собой ни одного китайца, — он серьезно сказал: — Я поручусь за этих двоих. Больше того, за них ручается Дом Небесных Ожиданий. Конечно, им нужно будет заплатить.
Мередит спросил:
— Сколько?
— Не знаю. Думаю, много. Вероятно, не меньше пяти тысяч долларов.
Мередит подумал: «Вот зачем он все это придумал. Это ловушка».
Ли Конг будто прочел его мысли. Он очень неторопливо и взвешенно сказал:
— Послушайте, Мередит. Я больше ничего от вас не хочу. Я не говорил с этими людьми. Они не знают и не узнают от меня ничего о той операции, за которую вы мне только что заплатили. Наши дела закончены. Вы мне не нравитесь, и я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Я внятно говорю?
Мередит так же неторопливо ответил:
— На редкость внятно. Продолжайте.
— Они должны только знать, что вы беспокоитесь о брате. Когда по дороге вы обнаружите, что ваш брат и его жена мертвы и что остался ребенок, вы, естественно, захотите забрать с собой ребенка. Если вам откажутся отдать ребенка и понадобится кого-то убивать, они вам очень помогут. Это все. Я сведу вас с этими людьми. И позабочусь, чтобы все, с кем у меня есть связь, не мешали вам на пути в Кансу и на обратной дороге — если вы ухитритесь уцелеть. Если бы не обязательства, о которых я говорил, я бы и этого не сделал. Я и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь вам. После того, как вы выйдете из дверей этого дома, вы для меня больше не существуете. Я не желаю иметь ничего общего с Ю Чином и с теми, кто идет в Храм лис. Если мы когда-нибудь встретимся — не заговаривайте со мной. Не показывайте, что мы знакомы! Никогда не говорите со мной, никогда не пишите мне, не думайте обо мне. Между нами все кончено. Ясно?
Мередит, улыбаясь, кивнул. Подумал: «Я ошибался, думая, что он не хочет пускать меня в храм. Желтая крыса просто боится… он верит в эти идиотские предрассудки! Даже Америка не смогла выбить этого из его тупой китайской башки!»