Вот почему он назначил свидание своему последнему союзнику, близкому человеку Рамзеса, человеку, не вызывающему подозрений, который, может быть, поможет бороться против брата и подтачивать его трон.
С наступлением темноты квартал гончаров становился оживленнее. Ротозеи и клиенты ходили взад-вперед между лавочками, бросая взгляды на вазы разнообразных размеров и цен, которые продавали ремесленники. На углу улочки разносчик воды предлагал свежую и приятную воду.
Аша в набедренной повязке и обыкновенном парике, которые делали его неузнаваемым, ожидал Шенара. Тот, в свою очередь, также попытался изменить внешность. Как простые крестьяне, оба приобрели бурдюк воды в обмен на грозди винограда и сели рядом друг с другом, опираясь на стену.
— Вы видели Рамзеса?
— Я не подчиняюсь больше верховному сановнику Меба, теперь я напрямую подчиняюсь будущему Фараону.
— Что это означает?
— Продвижение по службе.
— Какое?
— Я еще не знаю. Рамзес хочет сформировать новое правительство. Так как он предан дружбе, то хочет назначить на посты первой важности Моисея, Амени и меня.
— А кого еще?
— Близок ему еще Сетау, но он так занят изучением своих змей, что не хочет возлагать на себя никакой ответственности.
— Как вы думаете, Рамзес хочет царствовать?
— Он осознает тяжесть этого груза и отсутствие опыта, но не отступит. Не надейтесь ни на какие уловки.
— Он рассказывал вам о главном жреце Амона?
— Нет.
— Кажется, он недооценивает его влияние и способность наносить вред.
— Не правда ли, он боится Фараона?
— Он боялся Сети… Но Рамзес только молодой человек, малоискушенный в делах борьбы за власть. Со стороны Амени нам не на что надеяться, этот проклятый маленький писарь привязан к Рамзесу, как собака к хозяину. Зато я не теряю надежду поймать Моисея в свои сети.
— А вы пытались?
— Я потерпел поражение, но это была только первая попытка. Правда еврея, этого неуравновешенного человека, отличается от правды Рамзеса. Если мы сможем дать ему то, что он желает, он перейдет к нам.
— Вы не ошиблись.
— Вы имеете какое-нибудь влияние на Моисея?
— Я об этом не думал, но будущее, возможно, покажет способы повлиять на него.
— А на Амени?
— Он кажется неподкупным, — заметил Аша, — но кто его знает? Взрослея, он становится рабом неожиданных желаний, и мы сможем воспользоваться его слабостями.
— Я не собираюсь ждать до тех пор, пока Рамзес укрепит свою власть.
— Ну нет, Шенар, немного подождать придется. Провал Менелая и его людей доказывает, что необходима хорошая стратегия.
— И сколько же мне ждать?
— Пусть Рамзес пока пьянеет от сознания власти. Огонь воодушевления заставит его потерять чувство реальности. А я стану одним из тех, кто будет сообщать ему об изменении положения в Азии, и ваш брат будет слушать только меня.
— Каков ваш план, Аша?
— А вы желаете царствовать, не правда ли?
— Я способен и достоин быть фараоном.
— Тогда придется свергнуть и устранить Рамзеса.
— И это необходимо.
— Нам открываются два пути: внутренний заговор или внешняя агрессия. Что касается первого, мы должны располагать сообщниками среди влиятельных людей страны. Здесь ваша роль будет решающей. Второй способ зиждется на намерениях хеттов и подготовке конфликта, предполагающего поражение Рамзеса, но не разрушение Египта. Если страна будет разорена, то хетты захватят Две Земли.
Шенар не скрывал своего недовольства.
— Не слишком ли это рискованно?
— Рамзес достойный соперник, и вам не так просто будет захватить власть.
— Если хетты любят побеждать, значит, они завоюют Египет.
— Это далеко не так.
— А что чудодейственное вы можете предложить?
— Речь идет не о чуде, а о ловушке, в которую попадется Рамзес. Или он погибнет, или будет отвечать за поражение. И в том и в другом случае он не сможет продолжать царствовать. И тогда вы станете спасителем родины.
— Похоже на сказку.
— Я не живу иллюзиями. Когда я узнаю точно, какой пост я займу при Рамзесе, то начну действовать. По крайней мере, вы не должны отказываться от этой идеи.
— Никогда! Живой или мертвый, Рамзес должен уступить мне дорогу.
— Я надеюсь, вы не будете неблагодарным, если мы победим.
— Можете быть в этом уверены. Только вы достойны быть моей правой рукой.
— Я немного сомневаюсь в этом.