Н закрыл фреску пологом и прошел по пружинящим под ногами звонким доскам к распахнутым воротам. Небо было другим. Не внешне; внешне в нем ничего не изменилось: зной наливался так же, как и вчера, стремительно обесцвечивая утреннюю голубизну; еще немного — и оно начнет дышать, пульсировать, давить землю волнами всего мыслимого спектра. Но что-то в нем стало другим. Н даже задуматься не пришлось, не пришлось анализировать своего чувства; он просто знал: будет дождь. Наконец придет дождь. Все-таки во мне еще сохранилось что-то настоящее, первозданное, с удовольствием подумал Н. Хотя возможна и иная версия: может быть я возвращаюсь к себе, к природе…
Это были не татары. Кавказцы. Скорее всего — из Дагестана: в рисунке лиц доминировала персидская линия. Старенький «транспортер», на котором они приехали, стоял боком, номера не видны, а то б и гадать не пришлось. Мулла в служебной униформе; один в очень приличном костюме, явно элитного изготовления, даже непонятно, как он согласился ехать в такую даль на этом «транспортере»; остальные пятеро были одеты просто, но прочно. Для работы.
Из-за контрфорса вышел Искендер. «Я уже заварил чай, — сказал он. — Завтракать они будут позже. Там кое-что осталось со вчерашнего дня, когда приспичит — подогреют.»
Они прошли к длинному, сбитому из досок столу на неструганых козлах, за которым обычно кормились не только строители, но и вообще все, кого судьба приводила к храму. Н любил минуты, когда за столом собиралось множество непонятно откуда взявшегося народа. Казачки умели готовить. Вот, небось, Матвей Исаакович удивляется цифрам в этой статье расходов, с улыбкой думал Н. Но он и сам хлебосол, ему это на сердце не ляжет. Жаль, что ни разу сюда не приехал. Ему бы здесь понравилось.
После чая мулла сказал: «От своих отцов мы знаем, что это место особое. Бог сделал его таким, что здесь человек выходит с Ним на прямую связь. Поэтому здесь всегда был храм. Поэтому здесь всегда каждая душа могла утешиться. Перед Ним все равны — поэтому и тебе он велел любить людей всякой веры. Мы приехали помочь тебе, Строитель, и если ты позволишь, — один уголок храма оформим по-своему. Чтобы мусульмане не были обделены связью с Богом. Чтобы здесь любой правоверный не чувствовал себя униженным». У муллы был чудовищный акцент, русские слова давались ему непросто, но он подготовился заранее, это ясно, он старался — и гордился тем, как у него получается.
Из вежливости, из уважения к чувствам этих людей Н должен был сделать вид, что думает. Поэтому он ответил не сразу. Он поднял глаза и поглядел на северо-запад. Ни облачка, даже ни малейшей тени на небе. Но от земли шло явное ощущение энергетической пустоты, пересохшего резервуара. Еще вчера этого не было, а сегодня Н ощущал себя внутри огромного насоса. Поршень с нарастающей мощностью ходил туда-сюда, воздух засасывало в пустоту земли, он терял плотность, становился разреженным, как на горных вершинах. И хоть бы малейший ветерок… Удивительно: все расписано наперед, все заранее известно, а ты не знаешь даже того, что случится с тобой через час. Ты можешь чувствовать эту информацию, но прочитать ее тебе не дано. Кстати: если все заранее известно — какой прок Богу от этой его игрушки?.. Впрочем, если б я мог ответить на этот вопрос, я стал бы первым из людей, кто постиг смысл жизни.
Еще весной внутри ватника Мария пришила ему глубокий карман — специально для бумаг. Н достал их — сложенные вдоль ксерокопии. Они были примяты и потерты на сгибах. Н нашел нужную почти сразу. Потом еще одну — увеличенный фрагмент. Взглянул с улыбкой на муфтия и его инвестора — давненько же поджидаю я вас, ребята! — и подвинул ксерокопии к ним через стол.
— Я слаб в чертежах, — сказал инвестор. По-русски он говорил свободно, и только сильный акцент выдавал, что живет он не среди русских. — Это с какой же стороны будет наш придел?
Н показал.
Пятеро рабочих уже толклись за его спиной, заглядывали через плечи, оживленно галдели на своем языке, тыча грубыми пальцами в чертеж.
— Вы хорошо подготовились, — сказал инвестор. — Это действительно мечеть. — При этих словах мулла утвердительно закивал. — Это больше того, на что мы рассчитывали. Если вы не возражаете, я бы дал нашим архитекторам поработать с этим проектом.