Краем уха прислушиваясь к их разговору, директор внимательно наблюдал за вертолётом. Не долетев до берега метров пятидесяти, он завис над водой, причем не просто остановился, а как будто врезался во что-то, и замер. Медленно подавшись назад, так же медленно опять двинулся к берегу и опять остановился там же, где и в прошлый раз.
– Что происходит? – прошептал директор. – Друзья, посмотрите: что же это происходит?!
Вертолёт ещё пару раз повторил маневр, а потом развернулся и полетел в их сторону.
– Эй! Что там на острове происходит? – закричали с вертолёта.
– Идиоты! – буркнул себе под нос директор, а вверх прокричал, с огромным трудом перекрикивая шум двигателя:
– Вы нас забирать будете?!
– Мы катер хотели прислать, но долететь не можем, там будто стена!
– На острове только дети, все взрослые здесь!
– А рация почему не отвечает?
– Трижды идиоты, – опять не сдержался директор. – Не знаем! У нас раненый, поднимайте!
Через тридцать секунд из вертолета спустили веревочную
лестницу, лебедку, кинули тросы с крюками. Маркеса и ещё двоих пострадавших подняли лебёдкой.
– Слушайте, босс, что с вашим островом, он что, заколдованный? – спросил у директора пилот. – Первый раз такую ерунду вижу – как будто в стену влетели, только упругую. Слава богу, не разбились!
Директор только пожал плечами. Черт его знает, что там происходит!..
***
Директор лагеря и его сотрудники недоумевали по поводу случившегося с ними и с вертолётом. Генимыслей и его команда не могли понять, почему сквозь проём в куполе вытащило только взрослых. А хрангелы, оказавшиеся на острове, знали, как объяснить и то и другое.
– Конечно, если бы нас здесь не было, темноны вытащили бы и детей тоже, – сказала Мудрица, – а мы заслонили детвору, да, Болтан?
Болтан кивнул.
– Как вы думаете, нам сразу лететь за благодарностями к Клаусу или сначала за выговором к Уме? – спросила Форчунья.
– За что это нам выговор?! – возмутилась Красинда.
– За то. Нас здесь вообще быть не должно.
– Да если бы нас здесь не было, неизвестно, остались бы наши дети в живых, или нет! И не наши, между прочим, тоже.
– Ты разве Уму не знаешь? – усмехнулась Форчунья. – Чтобы она да не отчитала за нарушение правил?! Так не бывает. Потом еще и похвалит, но для начала – выговор.
– Не будет вам ни выговора, ни благодарности, – сказал Болтан.
– Это почему же? – спросила Красинда. – Лучше уж и то, и другое, чем вообще ничего.
– Потому что мы не можем отсюда улететь.
– Как это не можем?
– Так. Вокруг острова непроницаемое энергетическое поле,
созданное для того, чтобы через него никто не мог проникнуть. Проникнуть и причинить вред детям, среди которых – предположительно – тот, кто может понять, что происходит.
– А как же мы? – выдохнула Толчунья.
– Ну, кроме хрангела, который нас сюда пустил, никто не знает, что мы здесь. Пока.
– Слушайте, это же счастье, что всё так сложилось, и мы смогли спасти детей! – сказал Мечтан. – Пусть мы не можем выбраться за купол, зато мы с детьми, тем более что будем им нужны – взрослых-то всех вытащило.
– Ну да, ну да... – рассеяно пробормотал Болтан.
– А как вам кажется, это надолго? – спросила Толчунья. – Не можем же и мы, и дети под этим колпаком всю жизнь сидеть!
– Наверное, пока не будет найдено противоядие. Если, конечно, темноны не придумают, как разрушить купол.
– Даже произносить это не надо, пожалуйста! – взмолилась Толчунья. – Ведь всё будет хорошо?
– Конечно, всё будет хорошо, – обняла её Форчунья (а сама подумала: будет ли?), – пойдемте к детям.
Одни на острове
Дети, собравшиеся на вертолетной площадке, бурно обсуждали только что случившееся.
– Вы видели, видели, как всё летало? – взволнованно спрашивала Софи, – у нас мимо окна пролетела целая пальма! А потом, кажется, две поварихи...
Марио погладил ее по голове. Вообще, старшие как-то сразу взяли шефство над малышами – маленьких было мало, и их было особенно жалко.
– Давайте искать кого-то из взрослых, – предложил Антон, – не может же быть, чтобы всех унесло ветром – мы ведь остались.
– Тем более, у нас раненые есть, – сказала Маша, – когда все только началось, Натка у окна стояла, и её зацепило столом, который в окно вытащило. У неё, кажется, рука сломана.
Все с сочувствием посмотрели на бледную Наталью, и она вымученно улыбнулась:
– Хорошо, что рука, а не нога, ногами я катаюсь.