– Красинда (помните – которая стенографировала вместо Айкона?) рассказала Уме о том, что в GT находятся дети индиго, – ответил Клаус Фрост. – Ни один из таких детей, живущих на земле, не является «зараженным», а на острове – не просто индиго, а «супериндиго»! У каждого –такая чистая, синяя аура...
– Нужно немедленно связаться с этой Красиндой, – сказал Генимыслей, – выяснить, не рассказала ли она ещё кому-нибудь о детях с острова. Сделайте это, пожалуйста, прямо сейчас.
Клаус отправил Уму выполнять поручение, а старейшины приступили к самому главному вопросу – что делать с детьми, оставшимися без присмотра и почти без запаса провизии.
– Из-за внезапного появления темнонов купол пришлось заканчивать в спешке,– объяснил Марвей. – Мы собирались достроить защитное поле после того как вертолет доставит в лагерь продукты и вернется на материк. Тогда, увидев, что средства связи не работают (поле не пропускает никакие сигналы), взрослые сообразили бы экономить запасы. Кто же знал, что их вытащит этой черной воронкой!
– А почему же никого из детей не вытянуло?.. – удивилась Готта.
Генимыслей повернулся к Клаусу (которому Ума как раз что-то
шепнула на ухо):
– Где твоя Красинда?
– Её нигде не могут найти.
– Как – не могут?!!Что значит – не могут?!!!
– Вместе с ней пропали еще пять хрангелов, – растерянно сказал Клаус.
– Что значит «пропали»? – спросил Генимыслей уже более спокойно. – Хрангелы – не вещи, и даже не люди. Они не могут «пропасть». Мы все чувствуем друг друга, у нас постоянная мысленная связь. Если мы не чувствуем мысли одного из нас, значит, этот хрангел не думает. Если хрангел не думает, значит, он не живет. А если хрангел перестаёт жить, то где-то был колоссальный выброс энергии. Разве мы фиксировали такой выброс?
– Нет... – ответил Клаус.
– А дети, которых они охраняют? Что с ними? С ними всё в порядке?
– Сейчас выясним, господин Глава Совета. (В критических ситуациях Клаус всегда переходил на официальный тон.)
Ума помчалась выяснять, что с детьми пропавших хрангелов. Старейшины молчали. Такое происходило в первый раз! Чтобы шесть хрангелов бесследно исчезли! Невероятно...
Через восемь минут вернулась Ума:
– Их дети на острове.
***
В лагере закончился завтрак, прошёл обед, наступало время ужина, а никакое «обнаружение» не происходило. За день старшие дети расчистили завалы, убрали мусор и обломки... Лагерь приобрел почти прежний вид. Сейчас, в лучах заходящего солнца, практически не заметно, что ещё на рассвете вовсю бушевала стихия. Днём, когда все были заняты, тревога по поводу того, что на остров так никто и не прибыл, отошла куда-то на задний план, а сейчас, когда приближался вечер, становилось все тревожнее. Девочки и малыши
все чаще поглядывали в сторону океана, все более отрывистыми становились разговоры – прислушивались, не приближается ли вертолет или катер.
– Антон, давай, поговорим, – шепнул Ник и подмигнул Френку, Марио и Дино. – Пойдемте к Питеру, там Грег, посоветуемся.
– Вы куда? – спросила Маша. До этого момента все старались держаться поближе друг к другу.
– Минут на десять к Питеру сходим, может, он Интернет наладил, – стараясь казаться абсолютно спокойным, ответил Ник. – Вы пока всё подготовьте, мы быстро вернемся, разведем костер, еще на берегу побудем, хорошо?
– Ладно.
Маше было как-то спокойнее, когда она говорила с Ником. Казалось, он точно знает, что нужно делать, и всё будет хорошо.
– Только вы всё-таки побыстрее, ладно?
– Ага, – широко улыбнувшись, ответил Ник, – уже почти вернулись!
Питер Интернет не наладил. Телефоны не работали. Рация – тоже. Единственной хорошей новостью было то, что каким-то чудесным образом рука у Наташи абсолютно не болела, она даже сняла шину.
– Не болит? – удивился Френк.
– Не болит.
– Чудеса! Может, ты – мутант? На тебе все заживает с тысячекратной скоростью?
– Может, и мутант, – она рассмеялась, – только как тут проверишь? Разве что ещё что-нибудь сломать!
«Как же всё-таки здорово она смеётся!», – подумал Питер. За то время, пока они общались, Наташа не раз улыбалась или заливалась серебристым смехом. И это не было глупым девчоночьим хихиканьем, с ней можно было говорить обо всём на свете, даже о языках программирования. Ещё она не замечала его инвалидного кресла. Не делала вид, что не замечает, не кидалась помогать при каждом движении, а действительно не замечала – будто кресло было частью