Кто бы мог подумать, что спортсменки такие сентиментальные!
Салма часто-часто заморгала:
– А я, девчонки? Без тебя, Мария, без Ольги, без Наташи... Где, кстати, она?
– С Питером прощается. Оль, дай, пожалуйста, носовой платок, возле тебя на кровати лежит, справа.
– Розовый или в клеточку? – спросила Ольга.
– В клеточку. Что-о-о-о?!! – у Салмы прямо челюсть отвисла.
– Что ты у меня только что спросила?! Ты понимаешь, о чемты спросила?
– Да, – изумленно прошептала Ольга, – да! Девочки, я вижу! Я вас вижу, я платок вижу... и розовый, и в клеточку, я все вижу!
Девчонки с визгом кинулись обнимать потрясенную Ольгу. Перебивая друг друга, они теребили счастливую подружку, а та стояла, обмякшая, как тряпичная кукла, и глупо улыбалась...
В комнату влетела Натка, запыхавшаяся, красная, совершенно ошалевшая.
– Девчонки, вы себе не представляете, что произошло!
– Нет, это ты не представляешь, что произошло, – перебила ее Салма. – Ольга видит! Понимаешь, видит! Вот так вот – прямо глазами.
– Правда?
Ольга только улыбнулась – говорить не было никаких сил. Натка с размаху опустилась на кровать...
– Чудо, – выдохнула она, – просто чудо! Девочки, ради этого стоило просидеть в заточении эти недели. Голодать. Все-все-все можно было вынести ради этого, правда?
– Да! – сказала Маша. – Олечка, я так рада...
Первая волна эйфории спала и сменилась светлым, настоящим счастьем.
Девчонки наперебой стали поздравлять Ольгу, а она рассматривала комнату, переводила взгляд с одного лица на другое, будто хотела наверстать то, чего была лишена все эти годы.
– Наташ, а что ты хотела сказать? – вспомнила Маша.
Наташа глубоко вздохнула, задержала дыхание...
– Питер ходит, – выдохнула она.
День рождения Беллы
Дети разъехались по домам, в GT готовились к приему новой партии юных талантов и вундеркиндов.
– Останетесь? – спросил у своих детей директор.
– Нет, – в один голос ответили они. Без друзей, с которыми они столько пережили, лагерь стал бы для них совсем другим.
– Как хотите, – директор пожал плечами. Он до сих пор не мог отделаться от ощущения, что и мальчики и Сара поразительно изменились. – Растут...
Хрангелы тоже вернулись домой. О том, что они были на острове,
естественно, знали уже все. И потому им с утра до вечера приходилось отвечать на многочисленные вопросы.
– Ей-богу, нужно созвать пресс-конференцию, – ворчала Форчунья, – выступить перед всеми разом, чтобы покончить, наконец-то, с этими расспросами!
– Без меня, – взмолился Болтан, – я и так уже выполнил разговорную норму на три года вперед.
– Зато Красинде это...– начала Форчунья и осеклась. Никак, ну совершенно никак нельзя было привыкнуть, что Красинды нет с ними.
Толчунья судорожно вздохнула. У нее любое воспоминание о Красинде вызывало поток слез.
– Не плачь, Толчунья, – Мечтан легонько тронул ее плечо, – ей бы это не понравилось.
– Я не плачу, – сквозь слезы сказала Толчунья.
– Болтан, а к твоим детям вернулись зрение и возможность ходить потому что...
Болтан понял, о чем хотела спросить Мудрица.
– Да. Так темноны расплатились за гибель хрангела.
– Смотрите, Аруна несется к нам на всех парах, – произнес Мечтан, до этого слишком уж увлеченно рассматривавший пейзаж за окном.
– Слава богу, вы все здесь! – обрадовалась Аруна. – У меня для вас приглашения на завтрашний торжественный совет в Багряном зале.
– Давай, – протянула руку Форчунья.
Аруна вручила им пять багряных листочков.
– Все, я помчалась. Еще столько дел! – и упорхнула.
А через секунду ее голова показалась в открытом окне:
– Форма одежды – парадная.
На торжественном совете Генимыслей произнес речь о победе светлых сил, о вкладе каждого в нелегкую борьбу, поблагодарил всех хрангелов, трудившихся не покладая крыльев.
– Особую благодарность хочу выразить тем, кто был с детьми на острове, – сказал он после минутной паузы. – Совет старейшин
награждает их орденом Доблести.
Зал взорвался аплодисментами.
Генимыслей вручил награды. Один орден остался... На сцену поднялся Клаус.
– Дорогие друзья, я не буду долго говорить. Мы знаем, ради чего погибла Красинда и будем помнить ее всегда. Красинде этот орден уже не нужен, но он нужен нам как вечное напоминание об основной цели хрангела – уберечь то, что нам доверено беречь, – Клаус замолчал, хотел было что-то добавить, но, боясь не сдержать слез, махнул рукой и спустился в зал.
Толчунья рыдала, ни на кого не обращая внимания, ее друзья молча стояли рядом...