Если это действительно так, если существует на земле произведение еще более божественное, чем произведение Микеланджело, то оно — мощное оружие. И люди из Ватикана, несомненно, думают: «Очень хорошо, что мы ее спрятали».
Нам с Виолой по пятнадцать. С нами Абзац и Эммануэле, им по восемнадцать. И есть еще, конечно, Гектор. Это наше время. Время юности с ее мечтами о легкости. Время расправить крылья.
Октябрь, но еще жарко. В воздухе чудится привкус соли. С моря дует либеччо, он взлетает по головокружительному откосу к стенам Пьетра-д’Альба, достигает обходной тропы, на которой мы стоим в нескольких сантиметрах от пропасти. Ночь пиратов и заговорщиков. Месяцы ночной работы, учебы, бесконечного терпения. Первый пробный полет нашего крыла. Я не позволил Виоле совершить пробный полет: слишком опасно; мы ругались в присутствии Абзаца. Последний очень волновался, наверное, боялся, что она обратится в медведицу. Но Виола не обратилась в медведицу и в конце концов уступила свое место другому. Потому что у нас есть Гектор. Смелый парень, неисправимый оптимист, всегда готовый прийти на помощь. Гектору ничто не страшно, даже прыжок с высоты в пятьдесят метров. Он под стать тем великим воздухоплавателям, что разгонят полусамолет-полуракету до скорости, в шесть раз превышающей скорость звука, и все это через неполных пятьдесят лет, в том же столетии. Всего пять десятилетий разделяют биплан Габриэле Д’Аннунцио и североамериканский ракетоплан Х-15. Век скорости! Футуристы оказались правы.
Мы обмениваемся последними взглядами и желаем Гектору удачи.
Гектор взлетает.
После моей публичной порки дупло несколько дней пустовало, а затем снова заполнилось книгами. По словам Виолы, ее отец сам никогда бы не заметил отсутствия нескольких книг в библиотеке, насчитывающей три тысячи томов. Просто нельзя было держать книги в доме у дяди. Ночью она привела меня к заброшенной хижине на западном склоне плато, посреди леса. Она двигалась странным образом, огибая зеленых лесных стражей, которые пропускали ее беспрепятственно, а меня постоянно кололи и цепляли, словно ощупывая и проверяя — кто это к ним пожаловал? Виола терпеливо возвращалась, выпутывала меня из плена — зарослей ежевики, шиповника или дикой спаржи: «Отпустите, он со мной». И мало-помалу я тоже смог свободно перемещаться в густом лесу. Я почти жалел, что мы расстались со зловещим покоем кладбища.
Хижина состояла из трех грубо сложенных каменных стен, прислоненных к скалистому выступу. Черепичная крыша была в приличном состоянии, только в одном месте упавший камень пробил дыру. Виола заткнула ее ветками и клеенкой. Здесь будет наша штаб-квартира, если встреча на кладбище окажется невозможной, и здесь я должен буду оставлять книги. И главное, здесь мы сможем встречаться, чтобы обсуждать и совершенствовать наш общий проект: полет.
Без Абзаца осуществить предприятие было бы невозможно. Мой друг открыл в сарае у дяди собственную столярную мастерскую, и дела шли отлично. Дядя не возражал, такое великодушие обеспечивалось процентом от дохода, который платил ему Абзац. Теперь я выполнял большую часть немногочисленных скульптурных заказов. Альберто меня ненавидел, я его терпеть не мог, но мы опирались друг на друга, чтобы не рухнуть. Без меня мастерской была бы крышка. Без него мне пришлось бы покинуть Пьетра-д’Альба, а Пьетра-д’Альба означала Виолу. Так что его издевательства и унижения, фразы типа «pezzo di merda» и «за что только мать назвала тебя Микеланджело» не имели никакого значения, и удержания из невыплаченной зарплаты тоже не имели значения. Пожалуй, мы даже жили по-своему счастливо, как добрая половина супружеских пар в деревне и, наверное, за ее пределами.
Когда я рассказал Абзацу о проекте Виолы, друг рассмеялся мне в лицо, как я и ожидал.
— Ты спятил? Я ни за что не стану работать на ведьму.
— Она сказала, что будет очень благодарна, если ты согласишься. Для тебя это не составит труда, ведь у тебя талант к дереву.
— Скажи ей, пусть поищет кого другого. А потом эти полеты… Честно? Было бы нам уготовано летать, Господь дал бы нам крылья, правда же?
— Я передам твой ответ Виоле. Но я ее немного знаю. Она жутко рассердится. А в последний раз, когда кто-то ее разозлил, от него нашли один ботинок! Ты сам мне рассказывал…
Абзац нервно хихикнул и тут же умолк, увидев мое серьезное лицо.
— Ты правда думаешь, что она способна сделать мне что-то плохое?
— Нет, — поспешил я его успокоить. — Конечно, нет. Но…
— Но что?
— Ну на твоем месте я бы впредь избегал леса. Просто на всякий случай. Я знаю, что ты любишь ходить туда с Анной… И еще, мне кажется, лучше тебе не выходить на улицу в темноте. Или одному. Если тебе действительно нужно, предупреди кого-нибудь, куда идешь. На всякий случай. Вообще-то ты ничем не рискуешь. Простая предосторожность. Сейчас я как раз увижу Виолу. Я попытаюсь объяснить ей, что на самом деле ты не виноват, просто не хочешь работать с ведьмой.