— Виола, спускайся неме… — Но фразу оборвал еще один золотой взрыв.
Виола крикнула что-то неслышно и побежала вниз по крыше. Веревки натянулись, парус заскользил по черепице вслед за ней. Он не был рассчитан на такую небольшую высоту, метров пятнадцать максимум, ну, может, двадцать, с учетом естественного уклона земли перед зданием, но тут мистраль, под сурдину дувший с утра, вдруг усилился, помогая мужественной пионерке воздухоплавания. Полотно раздулось. Виола поставила ногу на цинковый желоб и прыгнула в пустоту. Парус вдруг раскрылся у нее над головой, под охи и ахи гостей, решивших, что происходящее — часть задуманного спектакля. Виола плыла под зеленым парашютом среди огненных сполохов, между кометами и ракетами — пиротехники, казалось, ее не видели. Она парила в ночи, даже немного набрала высоту и поплыла над молчаливой толпой. Ее прыщавый жених провожал изумленным взглядом эту странную бабочку, сотканную из лоскутов льна, бархата и атласа. У меня по щекам скатились две слезы радости, почти сразу высушенные порывом крепчавшего мистраля. Тот же порыв встряхнул Виолу, мотнул ее от одного крыла здания к другому и вдруг закрутил вокруг оси. Несмотря на высоту, мы услышали крик. Крик не страха, но гнева. Что-то хлопнуло, как будто из простыни на утреннем ветру вытряхивали ночь. Стропы крыла сплелись, и в следующую секунду полотно вспыхнуло.
Виола рухнула — яростный икар в крутом пике нырнул с тридцатиметровой высоты в зеленую массу, в любимую зелень Орсини, в зелень леса, и скрылся среди деревьев.
Папки с пометкой «„Пьета“ Виталиани» в бронированном шкафу падре Винченцо обозначены следующим образом: «Дело Ласло Тота» — одна папка; «Свидетельства очевидцев» — две папки; «La Pietà Vitaliani, монография, Леонард Б. Уильямс, издательство Стэнфордского университета» — одна папка.
В последней также хранится файл поменьше с названием «Отчет К. А.». Падре всегда задавался вопросом, какой шутник свел в одной папке профессора Уильямса, университетского исследователя, вовсе не склонного к мистике, и грозного Кандидо Амантини, главного экзорциста Ватикана.
Биографические сведения, обнаруженные Уильямсом, скудны. Микеланджело Виталиани родился во Франции седьмого ноября 1904 года в семье скульптора. После смерти отца, вероятно в 1916 году Виталиани прибыл в Турин. Его приютил друг семьи, то ли дядя, то ли двоюродный брат одного из родителей, и затем они переехали в Пьетра-д’Альба. Виталиани провел там большую часть жизни, за исключением двух периодов: пребывания во Флоренции, о котором почти ничего не известно, кроме посещения мастерской Филиппо Метти, и времени в Риме, о котором мы знаем, наоборот, многое. Ходят слухи о поездке в Соединенные Штаты, но она не подтверждается никакими доказательствами. Виталиани страдал ахондроплазией. Некоторые апокрифы говорят о его мужской силе, разгульном характере. Кто-то упоминает его крайнюю доброту и доверчивость, близкую к наивности, кто-то — вспыльчивость, даже агрессивность. Поэтому вряд ли можно верить этим характеристикам. Виталиани, в сравнении со своими прямыми предшественниками или современниками, создал очень мало. Выявлено менее восьмидесяти его оригинальных работ по сравнению с тысячами, созданными Роденом, Муром или Джакометти. Большинство произведений Виталиани исчезли, вероятно, из-за крушения политического режима, при котором они создавались. Трудно поверить в добровольное уничтожение их самим художником либо какими-то инстанциями, решившими стереть его имя из анналов или, по крайней мере, ускорить забвение. Скудость наследия добавляет ореола загадочности, чтобы не сказать страстного, болезненного интереса к личности скульптора. Виталиани никогда не входил в художественные объединения и не примыкал к какому-либо течению. В своей области его можно считать тем, чем был Марлон Брандо для актеров, Паваротти для певцов, Сабикас для гитаристов. Художник-интуитивист, наделенный врожденным талантом необыкновенной силы, необъяснимым даже для него самого, искусство Виталиани никак теоретически не оформлено, в отличие от Джакометти, с которым у него однажды случился примечательный конфликт.
Начиная с 1948 года Мимо Виталиани полностью исчезает из публичной сферы, исключая тем самым всякую разгадку шоковой реакции публики на его последнюю работу — «Пьету». На момент выхода монографии (впервые опубликованной в 1972 году и вышедшей в новой редакции в 1981 году, незадолго до смерти профессора Уильямса) никто не знал, жив ли еще Виталиани. И если жив, то где скрывается.
Падре Винченцо знает ответ на оба этих вопроса: «Виталиани еще жив, но осталось недолго, он в келье справа от лестницы на втором этаже пристройки». Он на миг задумывается о сенсационной информации, которой владеет и которая, несомненно, стоит дорого, но быстро отгоняет искушение — да уж, дьявол не дремлет. Падре ничего никому не скажет. Пусть Виталиани тихо дрожит на вечернем ветру и медленно угасает, унося с собой свою тайну. Нет ничего прекраснее тайны — в конце концов, кому это знать, как не падре Винченцо, посвятившему свою жизнь величайшей из всех тайн.