Сил повернуть голову и посмотреть на него не осталось. Я уже устроилась на подушках так, чтобы видеть Эля, и в ближайшую сотню лет шевелиться не собиралась. Мысль о том, что все остались живы, что бы там на пикнике не случилось, грела душу. Мою правую руку нашли пальцы Дика и легонько сжали. Спасибо, милый, я знаю, что ты рядом.
– Эль, расскажешь? – вяло попросила я. Язык ворочался с трудом. Хотелось пить.
– Вас отравили. Этот яд – изобретение магов, обнаружить его в еде или напитках невозможно. Даже я не почувствовал отраву. Простите. Когда понял, что вы ведёте себя неадекватно, было поздно. К тому времени вы все уже успели съесть дозу выше смертельной.
– Спасибо, ты снова меня спас, – я с благодарностью посмотрела на Эля, и он вернул мне улыбку. Было неудобно, что он опять из-за меня страдает. Но самочувствие было таковым, что сил мучится угрызениями совести не было. Даже думать выходило с трудом.
– Но мы ведь живы, так? – подал голос Лари, словно сомневаясь в этом.
– А ты знаешь, что за яд? – это уже зачем-то полюбопытствовала я. Раз зашевелилась любознательность, иду на поправку.
– Знаю. Он вызывает эйфорию, как сильнейший наркотик. И, однажды попав в организм, уже не выводится. Можно травить человека долгие годы, вызывая постепенное недомогание, и смерть будет выглядеть очень естественно. А можно разом всыпать в любую еду или напиток побольше и забыть об отравленном навсегда.
– Ты можешь сказать по-человечески? – буркнул справа Дик. В обычный день он бы раздраженно рявкнул, но, похоже, сил не осталось. Будущему королю не нравится чувствовать себя беспомощным? Или переживает, что пропустил врага в свой дом, и мы все чуть не скопытились?
– Это я говорил для Риты, – безэмоционально отозвался Эль. – Для вас с Лари скажу коротко. Эйк.
Слева застонал Лари, Дик замысловато выругался.
И откуда только силы взялись?
– Ребят, вы чего? – трепыхнулась я.
– А ты не слышала? Яд не выводится, противоядия нет. И нам досталась смертельная доза – горько ответил Лари. Судя по голосу, он сейчас прокручивает в голове незаконченные дела и просит прощения у всех знакомых.
– Хм… И через сколько обычно действует этот яд? – страха почему-то не было.
– Хочешь узнать, сколько ещё осталось? – ядовито фыркнул Лари. Дик о чем-то глубоко задумался.
– Такая доза – часа три-четыре. За это время отравители обычно успевают увести "перепившего" друга в тёмный переулок или ближайшую канаву, – устало пожал плечами Эль.
– А сколько мы уже тут валяемся? – и снова ни капли сомнения в том, что всё обойдется. Ну не могла же я встретить Эля, попасть в другой мир, столько пережить и умереть так глупо!
– Три дня, – ровно ответил Эль.
– Сколько? – Дик подскочил на кровати, но тут же схватился за голову и с глухим стоном рухнул на подушки.
– Три дня, – повторил Эль. – И в ближайшее время умирать не собираетесь, если только не найдете ещё какое-нибудь приключение на свои головы.
– Это невозможно, – разочарованно выдохнул Дик. То есть про яд он поверил сразу, а про выздоровление и слышать не хочет? Стало обидно за Эля.
– Почему? – кажется, мой голос звучит увереннее. Самую малость, но хоть что-то.
– Рита, нет противоядия, и невозможно вывести из организма, – как маленькой, повторил Лари. Да что ж они помирать-то собрались? Достали! Надо вставать с кровати и ловить отравителя, а не стенать на разные голоса!
– Но у нас есть Эль! Ой! Эль, ты сам как, в порядке?
– Я поправлюсь. Спасибо, Хранимая, – отозвался Эль из кресла.
– Но ты можешь лечить только своего Хранимого, – выдал Лари. Вот же упёртый! Ему говорят, жить будешь, а он всё помирает. Почему-то была твёрдая уверенность, что мы выкарабкаемся.
– Не путай меня с выведенной магами пародией на Хранителей! – грозно прошипел Эль.
Все посмотрели на него, и как-то сама собой пришла мысль, что даже в таком состоянии он способен на многое. Глаза горят, волосы шевелятся. Того и гляди, клыки полезут. И чего он сорвался?
Ой, он же мои чувства воспринимает! А я тут лежу раздраженная, едва ли не в драку с этими дураками лезу. А Эль уставший. Так, Рита, надо успокаиваться за двоих. Вдох-выдох. Солнышко светит, птички поют. Вдох-выдох. Вот и вернулась забытая в прошлом мире привычка разговаривать сама с собой. Я хмыкнула про себя.
Эль стал возвращаться к обычному человеческому виду. Лари и Дик с явным облегчением выдохнули.
– Это всё равно, что сравнивать новорожденного котёнка домашней кошки и дикого, свободного льва в самом расцвете сил. Один тебя перешибёт лапой, просто проходя мимо, и не заметит. А второй максимум – жалобно обмяукает издалека, – уже спокойнее выдал Хранитель.