В целом, вечерняя трапеза прошла хорошо и вполне миролюбиво. Мне задавали вопросы – я вежливо и сдержанно отвечала. Обходила стороной интересующую всех тему Священного леса, но живо интересовалась местным бытом и традициями, которые были общими для всех северных племен, но немного отличались в мелочах. Например, завтра был Гутрун – местная церемония привлечения мальчиков к тайным познаниям. Никогда о таком не слышала, ведь обычно все науки и ремесла передавались по наследству – от отца к сыну. Здесь же мальчикам давался выбор – самые искусные мастера Басилдора приоткрывали каждому желающему завесу на тайные знания и после мальчик был волен выбрать дело по своему вкусу.
Выбор, разумеется, был невелик, потому что в наше смутное время главной профессией по-прежнему оставалось воинское искусство, которому обучались даже некоторые девочки. Кто-то считал это неправильным, ведь дело женщины – быть хранительницей очага и семьи, быть верной женой и любящей матерью. Но беспокойные года требовали радикальный мер. Потому-то, несмотря на недовольное бормотание стариков, если девочка изъявляла желание взять в руки меч или лук – ее обучали наравне с мальчиками.
К окончанию ужина я утомилась. Кажется, даже сильнее, чем за время своего путешествия. Поэтому, оказавшись в совоем домике, который отныне стал моей обителью и к моему приходу чисто и старательно убранному, я, завалившись на низкую, застланную шкурами и одеялами постель, мнгновенно погрузилась в глубокий и спокойный сон.
Меня, как Хранителя, учтиво попросили сопроводить мальчиков, участвующих в церемонии Гутруна, в небольшую рощицу с алтарем. Обычно это делал жрец или сам наместник, но жители села решили воспользоваться случаем. Ердра сказала, что присутствие Хранителя будет словно залогом удачливости и успехов будущих мужчин. Я же ее воодушевление не очень разделяла, поэтому обратилась за советом к духам. Те в своем многоголосии уверенно заявили, что вреда никакого не будет и местные силы не рассердится на Хранительницу, что только-только закончила свое обучение, но уже не смогла себя сберечь и отправилась в их священные места.
Что ж… Если даже высшие силы не видят в этом ничего предосудительного, значит, исполню просьбу жителей, окажу такую честь.
Я не очень любила детей. Даже тех, что в будущем должны были стать Хранителями, а ведь это были все, как один, послушные и ответственные ребята. Меня раздражала их бесконечная болтовня, их любовь к играм и беспричинная радость. Я любила уединение, а дети всегда были ее главными врагами.
Но местные мальчишки отнеслись с Гутруну со всей ответственностью. Одетые в чистенькое, умытые и причесанные, они собрались в небольшую стайку с самыми что ни на есть серьезными лицами и взирали на меня снизу вверх со смешанным чувством восхищения и благоговения. Один, самый, видимо, смелый, вежливо поинтересовался, почему у меня нет ни обычного для жреца жезла и украшений, или дорогого и изысканного одеяния, или хотя бы золотого обруча на волосах. Пришлось кратко объяснить любопытному разницу между Хранителем и жрецом. Несмотря на скупость моих ответов, малец остался доволен и даже по пути шел подле меня по правую руку, глядя на остальным с превосходством.
Это показалось мне смешным и милым.
Посещение святой рощи с алтарем было церемонием, которая открывала Гутрун. Потом, по нашему возвращению, должна была быть небольшая ярмарка, где мужчины покажут мальчикам свою работу, а после – и праздник с едой, питьем, музыкой и танцами. Но перед этим нужно было провести ритуал у алтаря, как мне рассказали по дороге ребята, речного бога, что издавна был покровителем Басилдора. Ритуал включал в себя короткую молитву, маленькие подношения в виде дорогих сердцу мальчишек вещей – игрушек или украшений, сделанных своими руками, розжиг маленькой жаровни и воскурение пряных трав. Все это должны были сделать сами ребята, моя задача заключалась в простом сопровождении и контроле, чтобы ребята ничего случайно не подожгли в запале.
Идти до этой особенной рощи было недолго. В ней действительно обитали бог и его духи – мне пришлось сделать всего лишь шаг, чтобы почувствовать особую и древнюю силу, пропитавшую землю и изящные березы. Эта сила показалась мне знакомой, а еще аромат, тесно переплетенный с тонким запахом прелой листвы и древесины. Пряный, совершенно не типичный для маленькой березовой рощи, а еще немного сладковатый. Понимание пришло, когда я, стоя немного в отдалении и прислонившись к дереву плечом, услышала подле себя знакомое получеловеческое-полуживотное урчание. Повернула голову и увидела темно-голубые, сверкающие хитростью и смехом глаза на массивном мужском лице.