– М-да, ничего без меня тут не изменилось, можно было и еще немного поспать, – как будто сонно заметила Мирра, внимательно следя за реакцией родителей. Лиам, как обычно засмеялся, поглядывая на дочь в зеркало заднего вида. Его всегда смешили подобного рода шутки, и Мирра об этом прекрасно знала. И дня в их доме не пройдет, чтобы по всему дому не разливался всеобщий смех. И вот скоро в давно затихшем доме снова закипит жизнь такой, какой она была прежде.
– Ну да, машины летать не начали, динозавров не воскресили, завод мангового мороженого не построили, деревья ходить и говорить не начали – ты права, все совсем по-старому. Скукотища смертная! – перечислял Лиам, а потом демонстративно зевнул. Рэнна смотрела на них обоих и улыбалась счастливой улыбкой матери и жены.
Вот их машина подъехала к дому и остановилась прямо под раскидистыми ветвями ивы, которые приветственно закивали будто радуясь возвращению Мирры. Она вышла из машины, все так же прижимая букет. Взгляд ее упал на качель. И снова у ее в голове всплыла картина: она качается на качели, а позади ее подталкивает ангел-хранитель. Это был их последний совместно проведенный день. Она даже об этом не задумывалась тогда. Не знаешь не только, что произойдет завтра, но и чем закончится сегодня. Положив букет на качель, Мирра помогла родителям занести в дом ее вещи. Потом же, взяв букет снова, она села на деревянную дощечку и не спеша начала раскачиваться, представляя, что позади нее стоит тот, кого она всем сердцем желает увидеть.
– Не люблю быть в неведении. Надоело мучиться догадками: есть ты или нет. Есть ‒ значит, есть, а нет… то и думать о тебе незачем. Хотя, как будто это просто, взять и перестать, – говорила Мирра, уткнувшись в нежные бутоны пионов, лепестки которых приятно щекотали кожу. Она могла и не говорить ничего вслух, но она хотела, чтобы тот, кем были заняты ее мысли, имел возможность услышать ее слова. Но опять же, как узнать слышит он или нет, если ничего не указывает на возможность его существования.
– И все же глупо я себя веду. Грежу мальчиком из сна, – проговорила Мирра и, спустившись с качели, решительно направилась к дому. Зайдя, она отчаянно пыталась избегать мыслей о нем, старалась не задерживать взгляд там, где когда-то стоял он. Но о нем напоминал диван, кухня, духовой шкаф, ковер, об который он когда-то споткнулся, кружка, которую он разбил, взмахивая крыльями, (теперь же она как ни в чем не бывало стояла в шкафу) – да почти все напоминало о нем. Куда бы ни упал взгляд Мирры тут же сам собой возникал ангел, невинно улыбаясь. Это начинало ее понемногу раздражать. «Ну, когда же это пройдет?» – то и дело вопрошала она.
Перед тем, как забирать Мирру с больницы, Рэнна изрядно потрудилась над обедом, приготовя любимый суп дочки – фасолевый. Лиам перед этим напек целую стопку блинов. Мирра была очень рада этому, однако аппетитная стопка тоже отозвалась воспоминаниями о нем. Обед прошел в приятной семейной атмосфере. Когда пришло время пить чай, Мирра попросила Рэнну налить ей чай с сушеной земляникой и малиной.
– Я думала ты, как всегда захочешь молочный, – ответила Рэнна, потянувшись за любимой кружкой своей дочери.
– Можешь налить мне, пожалуйста, в ту из тетиного сервиза.
– В эту? – удивилась Рэнна, держа в руках чашку из толстого фарфора с изображением какого-то екая в устрашающей маске. – Тебе же она никогда не нравилась, как и весь подаренный тетей сервиз.
– Ну, просто захотелось, – только и ответила Мирра, а сама вспомнила, как он вцепился в эту кружку и сказал, что будет пить чай только из нее, несмотря на то, что Мирра несколько минут распиналась перед ним, доказывая нелепый вид этой кружки. «Какая разница какая кружка, если они все одинаково справляются со своей задачей? Кроме того, твоей тете этот сервиз так нравился. Неужели ты не помнишь, как сверкали ее глаза, когда она его дарила?» – как наяву услышала Мирра его голос.