Указом Императора, все отходы вывозились специальными повозками. Поговаривали, что отхожие места некоторых каменных домов соединены железными трубами, и трубы эти уходили под землей далеко загород. Впрочем, случай проверить слухи ему пока не подвернулся.
Главной гордостью Ридейла, была конечно же летняя Императорская резиденция. Этот сплав камня и драгоценных металлов любого мог поразить своими размерами и великолепием. Дворец был выстроен в виде пятиугольника с роскошным садом внутри.
Визур с искренним любопытством поглядывал по сторонам, вскоре показалась вывеска на которой был изображен трактирщик, державший двумя руками поднос с аппетитно зажаренным одноногим гусем.
В таверне было достаточно просторно и светло. Посетители, будь то служащие или просто зажиточные господа, неспешно откушивали и не обратили на вошедшего никакого внимания. Путника это более чем устраивало. Он порядком устал за прошедшие дни и хотел насладиться кулинарными изысками в полном одиночестве. Пройдясь не спеша по трактиру, он облюбовал столик по соседству с аккуратно подстриженным фикусом. Уж больно тот цеплял взгляд причудливостью формы. Фикус против компании возражать не стал, и мужчина с комфортом устроился в его тени.
По пути в город он ел вяленное мясо из седельной сумы гонца. Но запахи, витающие в зале — заставляли восторженно замирать каждый раз, когда кто — то с подносом проходил мимо. Вскоре к нему подошел трактирщик, представился как импресарио гуся, и сообщил, что тот, мол, сегодня удался в запеченном виде. Визур возражать не стал, и попросил подать с гусем пол кувшина красного вина, головку сыра и свежей зелени.
Через пару минут блюдо было подано и наслаждение не заставило себя долго ждать. Вскоре он сыто вытирал руки о заботливо принесенный фартук, и удобно откинувшись на спинку стула, вдруг осознал, что за столом находится не один.
Напротив него вальяжно развалился незнакомый человек и не стесняясь пользовался гостеприимством, то есть уплетал оставшуюся часть гуся, сдабривая её солидными глотками вина.
— На двоих вина маловато, — цокнул языком незнакомец и сделал жест рукой, что бы принесли еще, впрочем, напиваться в середине дня — дурной тон. Вы, если я не ошибаюсь прибыли сего дня, пешком, через ворота Нижнего города?
Визур медленно кивнул. Есть вещи, которые он не любил. Очень не любил. К их числу однозначно относили вторжение в личное пространство и навязанная компания. Сейчас же, вопиющая наглость незнакомца настолько ошарашила его, что он на миг потерял дар речи. В душе мгновенно разгорелся пожар, и желание преподать наглецу урок хороших манер вышло на первое место.
Окинув собеседника внимательным взглядом, он заметил заткнутый за пояс дзюттэ. Пожар в душе поутих, безудержно ревущее пламя сменилось на скромно горевший костер. Выдохнув, Визур взял себя в руки.
Дзюттэ, не носили просто так, дураков нынче нет. Может и были в свое время, да кончились. По большому счету эта железная дубинка с хитрой рукоятью могла доставить рядовому владельцу одни лишь неприятности. Пользовались ими бойцы экстракласса или продавцы смерти. Позволить себе оплачивать услуги подобного рода специалистов, могли лишь очень и очень богатые люди.
Что же, надо признать, этот раунд не за ним, осталось устроиться поудобнее, и узнать, чем же он привлек внимание такого человека.
— Я могу чем — то помочь, спросил он, удивленно изогнув бровь?
— О-о-о, — протянул мужчина, смотря как на это посмотреть. Лично мне нет. Но я знаю человека, которому бы ваша помощь пришлась очень кстати.
— Вы полагаете, я буду помогать незнакомцу?
— А я этого и не говорил, собеседник поправил складку дорогого плаща и улыбнулся. Меня просили передать, что у вас очень удобные сапоги. При этих словах незнакомец положил на стол небольшую монетку, на которой был изображен человек, смотрящий на звезды — знак школы теней.
Время замедлилось, и мысли понеслись с бешеной скоростью. Значит, он не ошибся, и Хорек действительно имеет отношение к школе теней, а сейчас перед ним сидит самый настоящий воин тени. Вот они какие, легендарные бойцы за свободу и справедливость, служащие лишь себе и попирающие букву закона. Визур болезненно потер живот, носивший отпечаток справедливости собственных сапог.
— О какого рода помощи идет речь?
Незнакомец, с живейшим интересом наблюдавший за его размышлениями, вдруг нахмурился и его пренебрежительно благодушное настроение стало серьезным.