Людей владеющих магией называли магами. Маги создавали заклинания с помощью рун и наполняли их энергией мира. Рассматривая руны, Визур с удивлением обнаружил, что некоторые из них похожи на странные письмена из его пергамента. В тот вечер он бежал домой, на постоялый двор как никогда ранее. Его догадка, что на пергаменте выведено заклинание подтвердилась, но расшифровать его он не смог.
В библиотеке сохранилось множество книг и свитков, с описанием того, как выглядел мир на тот момент. Но вот о том, что произошло потом, не нашлось даже малейшего упоминания. Мир изменился, за какую-то сотню лет из него исчезла вся магия. Труды ученых мужей на эту тему, на проверку оказались не более чем размышлениями. Что конкретно случилось не знал никто. Какая-то катастрофа изменила порядок привычных вещей и магия ушла. Вскоре умер и магический язык.
Единственными, кто еще сохранил способность творить чудеса — были легендарные воины теней. По слухам, где-то высоко в горах стоял древнейший монастырь этого мира — Тенерит. В нем воины монахи жили и обучались тайному искусству.
Также Визур нашел упоминание о последней попытке Императора завоевать Тенерит.
Если верить хроникам, Император несколько раз посылал армию в надежде, что монастырь поделится своими секретами с Великим родом, но результат был всегда предсказуем. Со слов очевидцев тех лет, последний раз дорогу армии к монастырю преградила сотня монахов, попытка их победить закончилась полным провалом. Монахи никого не убили. Личная гвардия императорского золотого легиона вернулась к стенам резиденции в одном исподнем. Не было в империи силы, способной противостоять тайному искусству великих воинов. Каждый монах без труда мог справиться с сотней гвардейцев. Поговорили, что они обладают чудовищными техниками и силой.
Отдельными строками упоминался конфликт с землепашцами. Оказывается, после последнего нападения на Тенерит, к стенам императорской резиденции подошел монах и прокричал, что в монастыре мало мест, но, если кто-то желает постичь тайны великого искусства, пусть приходит в монастырь и пройдет испытание. После чего трижды постучал в ворота дворца так, что посыпалась каменная крошка.
Новость эта облетела весь мир.
С тех пор, приобщиться к тайному ремеслу желал каждый. А так как перед настоящим искусством все равны, вскоре у ворот монастыря начало скапливаться человеческое море. Дело дошло до того, что землепашцы бросали свои поля и толпами шли к монастырю. В империи назревал голод. Некоторым из них и вправду повезло стать послушниками, другим же ... Тут, что кому досталось — одних ждала виселица, другим не повезло в назидание быть насмерть запоротыми на городской площади. Кто-то сумел сбежал в лес. Но большинству, конечно, позволили вернуться. Империя превыше всего.
Эти события не прошли бесследно и для воинов теней. В один прекрасный день монастырь просто исчез, и с тех пор никто о нем так ничего и не слышал.
Глава 5
Воспоминания прервало эхо шагов, доносившихся со стороны лестничной клетки. Вскоре дверь камеры скрипнула и в нее вошел тюремщик. За ним не спеша последовал высокий пожилой мужчина с гербом Высшего рода на камзоле. Взяв у провожающего факел, он неспешно осветил узника и начал рассматривать его.
Визур поднялся и прикрыл лицо руками, оказывается, за такое небольшое время, он успел привыкнуть к темноте. Теперь свет факела доставлял ему неудобство.
— Я Кэн Эрнесто эс Блутье, — произнес старик — личный дознаватель его императорского величества.
— Визур эс Дахар, — представился он — узник.
Немного привыкнув к свету факела, мужчина смог рассмотреть своего посетителя — им оказался довольно крепкий пожилой человек с жесткими чертами лица и волевым взглядом. Взаимное разглядывание продолжалось еще какое-то время, но Визур первым нарушил его.
— Право, где же мои манеры? Проходите, чувствуйте себя как дома. Может быть чаю?
Любезный, — он обратился к обалдевшему от столь своевольного обращения стражнику, не могли бы вы подать чай на две персоны и захватить пару стульев.
Тюремщик, до скрипа сжавший латную рукавицу, явно собирался наотмашь ударить наглеца, но в этот момент раздался голос императорского дознавателя.
— Я думаю, не следует утруждать господина..., — он замялся и посмотрел на тюремщика.
— Отто эс Вулнер, Кэн
— Господина Отто. Мы вполне можем поговорить в более располагающей обстановке, тем более, что выпить чаю действительно не помешает.