Убили, — пронеслась мысль у него в голове.
Он с ужасом всмотрелся в лицо нападавшего, деловито стирающего капли крови со своей заточки. С ним все было кончено, — прочел он в его глазах.
Его бросило в жар. Чувство дикой, необузданной ненависти начало подниматься из глубины сознания. Он лишь крепче сжал зубы, ощущая, как сердце стремительными толчками разгоняет кровь по венам.
Он еще повоюет! Перед смертью он всех их заберет с собой, и Хранитель ему судья, — для них она не будет легкой.
Руки налились тяжестью, в теле наоборот, появилась пьянящая легкость. Он подошел к оторопело уставившемуся на него нищему и со всей силы ударил кулаком в голову. Послышался хруст ломаемой кости, кулак уперся во что-то мягкое и липкое, полетели брызги крови. Визур с изумлением уставился на руку в черепе и конвульсивно дергающегося бандита. С усилием воли, он вытащил её наружу. Кровавая слизь капала с пальцев на землю, от руки шел небольшой пар. Оставшиеся бандиты смотрели на него с изумлением на лице.
Святой Хранитель, — проговорил один из них, — глядя на приближающего Визура
Глава 8
Он пришел в себя стоя над последним противником. Глаза мёртвого мужчины безжизненно смотрели в синее небо. Кровь капала с рук, солнце припекало голову, слышалось щебетание птиц.
В ужасе посмотрев на валяющиеся тела других бандитов, Визур залез рукой под камзол и потрогал рану. Крови было много, но рана показалась ему не глубокой, тогда он засунул палец и попробовал ощупать её изнутри. Палец вошел до конца.
Странно, и он все еще жив? Если не помрет от заражения крови — может и выкарабкается. Сняв камзол, он свернул его и плотно прижав к ране, устремился прочь из закоулка. Главное, он выжил — эта мысль грела всю дорогу, пока шел по улицам Нижнего города. Немного было жаль тех бандитов, но видит Хранитель, они это заслужили. Оставался еще вопрос, что с ним произошло, но его он предпочел отложить на потом.
Раненый бок ощутимо жгло болью, Визур чувствовал, что слабеет от потери крови. Стражу Верхнего города без проблем миновать не удалось. Начальник караула, видя, что молодой господин истекает кровью, тут же предложил отправить его в лазарет, но Визур лишь отмахнулся, соврав, что рана пустяковая. Видя скептический взгляд стражника, рассказал историю о том, как он неудачно упал с лошади. Стражники сделали вид, что поверили, он сделал вид, что ему не больно.
Идти становилось все тяжелее, — в голове шумело, перед глазами то и дело появлялись пляшущие мушки. Спустя пару сотен шагов, пришла слабость к ногам, и он поспешил прислониться к стене ближайшего дома. Перед глазами мелькнула знакомая вывеска портного. Не очень понимая, что он делает, Визур решил зайти внутрь.
Внутри, как и раньше царил легкий полумрак. Хозяина мастерской не было видно, и он сразу же поспешил рухнуть в удобное на вид кресло. Боль немного поутихла. Посидев так с пару минут, он поднялся и подошел к зеркалу. Оценив качество полированного серебра, скинул с себя камзол и рубаху.
— Молодой человек, кровавые разводы вышли из моды еще в начале прошлого десятилетия, — послышался ехидный голос, с тех пор носить их считается дурным тоном.
Вел Брион, вышел из неприметной двери в дальнем конце комнаты и теперь с интересом его рассматривал.
— Прошу простить мой очередной визит, — Визур попытался выдавить из себя подобие улыбки, но поняв, что у него не очень-то получилось, стушевался и прекратил. Нельзя ли попросить у вас иголку и нитки.
— В ответ раздался тихий старческий смех. Такой наглости я давно уже не встречал — сказал Вел Брион. Знаете, господин Дахар, я ведь не всю жизнь был портным. Во времена моей молодости носил звание легата, командовал пятым императорским легионом. К слову многое повидал. Временами даже по месяцу не вылезал из лазарета. Так, что колотую рану я узнаю издалека. Давайте сделаем вид, что мне все равно, что штопать — ткани или раненого господина, и пройдем в мою комнату.
Не буду же я вас зашивать прямо в гостиной, — в полголоса пробормотал он, — крови натечет как со свиньи.
За неприметной дверью показался длинный, хорошо освещенный коридор, ведущий к анфиладе комнат. Почти все комнаты использовались под мастерскую, сквозь приоткрытые двери Визур сумел разглядеть рулоны ткани , кроильные столы и прялки. В воздухе по-прежнему пахло воском и благовоньями. Портных насчитал человек десять, все как один были заняты делом. Дисциплина у Императорского портного была железная. Вэл привел его в небольшую, но весьма уютную комнату, большую часть которой занимала высоченная кровать с балдахином. К ней в плотную прилегала низенькая кушетка, — судя по всему, старик использовал её как подставку.