Конечно, многие рода в Империи имели своих собственных воинов, но род эс Тинари славился особо секретной техникой обучения воинскому искусству и судя по количеству аристократов — делал это весьма успешно.
Из башенных проемов хищно смотрели силуэты тугих луков и скорпионов. Стража была облачена в латную броню, вход в город перекрывали воины с огромными ростовыми щитами. Все это напрочь отбивало желание у господ беспокоить высокородных по пустякам, а у простого люда и вовсе вызывало изжогу.
Мимо горделиво прошествовала пара престарелых нянек. Подле них вилась и щебетала стайка маленьких ребятишек. Мальчишки и девчонки были одеты в цвета рода эс Муэзе, к сожалению, кроме названия и пары ничего не значащих фактов, Визур ничего не узнал про этот род в Императорской библиотеке.
Латники молча расступились пропуская детишек, при этом создалось впечатление, что строй просто растекся по сторонам, а затем снова слился воедино. Суровые взгляды воинов устремились на приближающего Визура.
Мужчина прекрасно понимал, что стоявшие перед ним воины пекутся на жаре несколько часов кряду. Доспехи стражников нагрелись, с поддоспешников стекали крупные капли пота. Сделать они ничего не могли — устав караульной службы запрещал снимать броню во время дежурства. Единственной отдушиной оставалась возможность отрываться на попавшихся под горячую руку прохожих. Поэтому, проходя мимо начальника караула, Визур стряхнул со своего плеча пыль с таким презрением и брезгливостью на лице, что остановил в районе гортани крики, готовые вырваться из уст офицера.
— Добрый день, капитан в городе?
— Капитан будет вечером, — стражник говорил с явной неохотой, при этом не спускал с подозрительного мужчины пристального взгляда. Посомневавшись немного все же добавил — капитан на обеде у Кэна Дитриха эс Самалье.
Настал черёд Визура удивляться. Обед капитана городской стражи у главы знатного рода — это событие из ряда вон. Такое бывает исключительно за особые заслуги. Тем временем он заметил, что стражник оценивает его реакцию:
Если удивился — значит в городе первый раз, а внешний вид обусловлен неприятностями в дороге. Если нет, значит был тут и раньше, про капитана слышал, но зачем-то это скрывает. Подозрительно. Устав однозначно описывает действия в подобных ситуациях...
Все это Визур мимолетно прочел по лицу начальника караула.
— У меня к нему дело, — важно проговорил он.
— По тебе заметно — улыбнулся стражник.
Со стороны послышался дружный смех, постепенно захвативший весь наряд караула. Отсмеявшись, сержант вытер набежавшую испарину и продолжил:
— Капитан освободится через пару-тройку часов, успеешь привести себя в порядок.
Ряды стражников разомкнулись и Визур ступил на мощеную камнем площадь Верхнего города.
Ноги у него все еще побаливали и шел он далеко не так быстро, как раньше, но вскоре очутился перед красочной вывеской: Брион — императорский портной. Основную рекламу этому месту делала отнюдь не вывеска, а скромный герб, примостившийся неподалеку от входной двери. Щит и переломленное копье — знак Великого рода.
Визур с восхищением смотрел на искусно выкованную бронзовую дощечку. Щит был исполнен в мельчайших деталях и присмотревшись, можно было разглядеть следы прошедших битв. На копье виднелся заруб от могучего удара. Все было выковано настолько реалистично, что таланту мастера, выковавшего такой шедевр, оставалось только позавидовать.
Внезапно на Визура нахлынуло наваждение:
Он стоит на усеянном трупами поле, наблюдая, как лучи уходящего солнца щедро озаряют политую кровью траву. В одной руке копье, в другой щит. Жажда боя еще не успела покинуть разгоряченное кровью сердце, разум же понимал — все было кончено. Он сумел... Выстоял. Сегодня было положено начало Великой Империи. Душа ликовала от одной мысли, что его потомки станут правителями целого государства. Но, какой ценой? Его взгляд опустился на истерзанные мечами тела тысяч верных ему людей. Людей, что шли за ним, верили ему и бились с ним, до конца. Что он смог дать им? Надежду или погибель? Но он не забудет! Людская доблесть и вера навсегда поселились в его сердце. Он вскинул копье и в порыве охвативших его чувств преломил о могучий щит. Сегодня больше никто не погибнет, смерть падших не будет напрасной. Слава Империи будет греметь на весь мир.