Тишина наступила внезапно. А в следующий миг, словно отголосок неутомимого времени, комнату наполнила дробь барабанящих по столу пальцев. Гость ждал ответа.
— Но только ни в этот раз, — резко отрезал Рик.
Монотонный звук прекратился. В одну секунду мистер Сквидли оказался на ногах и в грудь юного Джейсона уперся загубник курительной трубки. Ожидая услышать ругательства и проклятия, Рик ошибся. Моряк лишь коротко кивнул в ответ, добавив.
— Вы совершаете непростительную ошибку, мистер! — и с этими словами вышел вон. Также стремительно как появился.
Случайный сквозняк разметал несколько чистых листов, которые неизвестно каким образом попали на крохотный деревянный столик. Раньше бы Рик никогда не допустил такого беспорядка, поскольку Лиджебай Джейсон люто ненавидел любое проявление бардака, а стало быть, и на этот счет в доме существовало определенное правило.
«Как быстро забываются запреты», — мысленно произнес юноша, приводя гостиную в порядок.
Порывистый ветер, исполнил‑таки роль дворецкого — пускай и с небольшим опозданием. Дверь со скрипом захлопнулась, и Рик устало повалился на отцовское кресло, смяв листы бумаги, словно ненужный носовой платок.
Оставив после своего визита неприятное послевкусие, и полностью оправдав свое прозвище, мистер Невежа пустил в дом еще одного скверного гостя. Неприятные воспоминания, словно термиты, вгрызлись в деревянные стены, готовясь пробудить в памяти младшего Джейсона печальные дни похорон.
Табачный дым еще долго витал над потолком, когда Рик утонул в собственных, отнюдь не радужных мыслях…
В тот день, он разговаривал с отцом в последний раз. Глава семьи требовательно указывал на ошибки, а сын безропотно слушал. Все как всегда — за одним значительным исключением. Тем вечером Лиджебай Джейсон вел себя с Риком весьма мягко и непоследовательно.
Стараясь не отвлекать отца попусту, Рик попытался прошмыгнуть мышкой в свою комнату. В этот раз трюк не удался. Громкий кашель остановил юношу прямо посредине коридора ведущего в библиотеку, а стало быть, следовало ожидать очередного нравоучения мистера Лиджебая. Но вместо назидания, тот лишь поинтересовался:
— Ты чем‑нибудь занят?
Рик удивленно пожал плечами, не предполагая такого поворота событий.
— Зайди, — требовательно произнес отец.
Юноша повиновался.
Когда он осторожно перешагнул порог библиотеки, которая всем своим видом показывала, что внимательно следит за строжайшим соблюдением тишины, Рик все‑таки оступился — в буквальном смысле этого слова. Половица под ногами предательски скрипнула.
Отец тут же отреагировал, но совсем иначе:
— Чего копаешься? Кому говорю, давай скорее…
Его взволнованное состояние тут же передалось сыну. Оставшийся шаг Рик проделал на одном дыхании, практически подскочив к стремянке, где восседал мистер Лиджебай. Библиотека отозвалась недовольным шуршанием, напоминая правила поведения в ее стенах.
Возможно, юноша ничего и не заметил бы, но именно тогда, впервые в жизни, свод законов главы Джейсонов дал глубокую трещину.
«Не шуметь и не топтаться в библиотеке!»
Стена запрета пала. Отец сам того не осознавая, дал слабину: противопоставив неукоснительному табу, свое разрешение.
Быть может, он сделал этот намеренно?
Рик не думал об этом. Год назад его не заботили подобные мысли.
Аккуратно выставив вперед негнущуюся ногу, старший Джейсон медленно спустился вниз и протянул Рику две старые и весьма потрепанные книги.
— Вот, держи… Отнесешь их старьевщику, мистеру Сквали.
— Старьевщику? — боясь ослышаться, на всякий случай переспросил юноша.
— Да, именно старьевщику. Не заставляй меня твердить тебе одно и тоже по сто раз, будто ты безмозглый попугай. Если я сказал, то надобно сделать, а не переспрашивать!
Рик мгновенно кивнул.
Отец явно прибывал в плохом настроении. А за последнюю пару лет, подобная агрессия и вовсе стала его привычным состоянием. Постоянно что‑то бурча себе под нос, он частенько взрывался словно порох, пытаясь на все вокруг навешать ярлыки бесконечных запретов и ограничений.
— Требуй не меньше десяти суонов. Это очень старые, редкие книги, содержащие в себе основы судостроения. Все понял?!