Иван Прокофьевич, услышав такое, перестал поправлять рукава. Он знал, что Амадея нетерпеливо относится к тому, когда очевидное для нее не понятно окружающим. Особенно, если такой случай повторился неоднократно.
— Да, госпожа Амадея, — выступила Пенелопа. — «Сделать» человека Хранителем, потом избавиться от него, когда появится настоящий. Ведь не факт, что повышенная концентрация айпейрона свидетельствует о том, что Ландор станет Хранителем. Вам не кажется, что в данном случае холодный расчет не поможет?
Амадея услышала, какой акцент сделала Пенелопа, и морщины заиграли на ее лице. Иван Прокофьевич криво улыбнулся. Ландор немного удивленно посмотрел на Пенелопу, польщенный ее заботой.
— Пенелопа! — повысил голос Бандил, но его остановила Амадея движением руки.
— Приятно осознавать, что с возрастом ты становишься менее эгоистичной, Пенелопа. Я рада, что наши с тобой разговоры не прошли даром, — Амадея похвалила уродливую от злости Пенелопу. — Однако причин для волнения нет. Все факты говорят о том, что Ландор – будущий Хранитель. Нет необходимости впутывать заблуждение, волнение и другие эмоции, которые, наоборот, отводят от правильного выхода из затруднительной ситуации. Я много раз говорила, что принимать решение нужно на холодную голову. И если это называется «холодный расчет», то так тому и быть. Я не буду спорить. Пенелопа, Адрио, нужно научиться видеть полную картину, тогда и только тогда можно найти кратчайший путь решения проблемы и не петлять, отвлекаясь на эмоции и другие факторы, которые мешают.
Бандил одобрительно кивнул. Пенелопа с силой сжимала под столом трясущийся кулак.
— Так значит, — грубо начала она, — что…
Амадея остановила ее тем же движением руки и произнесла:
— Заседание окончено. Пенелопа, останься. Бандил, Ландор, Адрио и Иван Прокофьевич, вы можете быть свободными.
Адрио и Ландор с беспокойством смотрели на Пенелопу, не желая уходить.
— Госпожа Амадея, — заговорил Адрио, положив руку на плечо Пенелопы, стоя за ее спиной, — мне с Пенелопой нужно отправиться в больницу на юге Авилона, поэтому не могли бы вы перенести беседу на другое время? Нам нужно торопиться.
— Нет, Адрио, я останусь, — резко отрезала Пенелопа и жестко улыбнулась Амадее. — Если госпожа Амадея настаивает, как я могу ослушаться?
Ландору было неприятно, что он стал причиной еще одних разногласий между Пенелопой и Амадеей, и он решился все-таки озвучить те мысли, которые периодически появлялись в его голове.
— Господа, — громко произнес Ландор, стараясь, чтобы все обратили на него внимание, — я думаю, что в вопросе о Съезде и новом Хранителе необходимо принять во внимание мнение монахов из храма Равновесия. Мы не должны решать подобное без их участия, несмотря на прошлые события.
Все, кроме Амадеи, посчитали это резонным, а для Адрио и Пенелопы это было спасительной соломинкой. Амадея же просто безэмоционально смотрела на Ландора.
— Поэтому, — он продолжал, — как мне кажется, нет нужды сегодня продолжать спор по поводу Хранителя. Нужно выслушать мнение всех сторон.
Амадея под пристальным взглядом остальных погодя кивнула в знак согласия и произнесла:
— Мудрое решение, Ландор. Хорошо, этот вопрос будет просмотрен по приезду монахов. Все, включая Пенелопу, могут быть свободны. Наш разговор состоится позже, — спокойно сказала она девушке. — Бандил, позови моих слуг.
— Слушаюсь, госпожа Амадея.
Иван Прокофьевич с легкой полуулыбкой наблюдал, как фыркающую Пенелопу чуть ли не под руки уводили из Зала Заседаний. Затем он перевел взгляд на Амадею, к которой спешили слуги, чтобы помочь ей пройти к экипажу, и задумался о том, почему же Амадея медлила и сама не предложила обратиться к монахам.
«Неужели у нее еще остались и другие эмоции?» — подумал он и направился к выходу.
— Я вас не просила мне помогать, — быстрым движением откинув волосы, Пенелопа начала спускаться по лестнице впереди Адрио и Ландора.
— Пенелопа, — поравнялся с ней Ландор, — я благодарен тебе за беспокойство, но тебе не надоело лезть на рожон? Госпожа Амадея старый человек, к ее характеру можно привыкнуть, поэтому не кипятись от любого ее высказывания.