Сторонники теории о сверхъестественном находились в столкновении с теми, кто в нее не верил и утверждал священность великого замка Хранителя и невозможность существования оскверняющих истории о нем. Порою доходило даже до драк. Другими словами, люди развлекались как могли.
Вечером, когда небосвод запестрил яркими красками, а золотой диск солнца медленно, но упорно держал путь на запад, приготовления в замке были окончены. Стражники заняли свои обычные ночные посты. Остальные разошлись по домам, и ничто не предвещало нарушения спокойствия, кроме троих странных путников, заглянувших в местную таверну. Это было массивное каменное двухэтажное здание с прибитой над дверью деревянной вывеской, на которой было ярко-красной краской написано «Огненный дракон».
Стоило путникам переступить порог таверны, как стойкий запах алкоголя, жареного мяса и табака весьма враждебно встретил их. В помещении было теплее, чем на улице, мягкое освещение обеспечивало небольшое количество тройных подсвечников. Гул, который секунду до этого весело и оживленно гулял в таверне, резко прекратился. Гости спокойно заняли единственный свободный столик, сиротливо стоящий в углу заведения и, видно, недавно протертый, а посетители продолжали криво посматривать на них, ставших новой темой для разговора.
— Отец Даниил, вы уверены, что это хорошее место? — звонкий девчачий голосок послушницы нарушил молчание новоприбывших. — Как-то здесь неуютно, — присаживаясь на шатающийся стул, добавила она и поставила дорожную сумку на колени.
— Эта таверна уже несколько десятков лет славится своими жареными ребрышками и яблочным сидром, — отец Даниил — послушник шестидесяти лет[1] с короткими, слегка поседевшими темно-каштановыми волосами и светло-зелеными глазами — засмеялся, вешая дорожный плащ и сумку на спинку стула. — Раньше я только тут и обедал, несмотря на то, что она находилась далеко от моего дома, на окраине.
— Не в моих правилах ходить по заведениям, грешных алкоголем, но сегодня сделаю-ка исключение, — произнес седобородый отец Иннокентий, монах восьмидесяти пяти лет. Он поправил свои круглые очки, за которыми виднелись выцветшие серые глаза, поставил рядом с собой дорожную сумку и с достоинством сел на деревянный, местами опаленный стул.
Отец Иннокентий и отец Даниил были одеты в дорожное кимоно темно-бордового цвета с красными кантами из более грубой материи, но никто из посетителей таверны не узнал в них священнослужителей, иначе отношение к ним было бы совсем другое.
К столику подошла официантка в вызывающем наряде:
— Что будете заказывать? — она подозрительно поглядывала на отца Даниила. Возможно, услышала, о чем он говорил.
Тот ответил:
— Принесите-ка нам, пожалуйста, три порции жареных ребрышек, яблочный сидр и печеные яблоки.
— Тоже по три? — спросила она, записывая на клочке бумаги.
— Да.
— Что-то еще?
Отец Даниил посмотрел на своих спутников.
— Нет, это все.
— Ожидайте заказ, — холодно произнесла официантка и ушла, укладкой взглянув на гостей.
Рассматривая таверну из-под опушенного капюшона, послушница поймала на себе интересующийся взгляд одного пьяницы за соседним столиком. Она сжала губы и уставилась в стол.
— Сестра, неуважительно находиться в общественном месте в капюшоне, к тому же в таверне жарко, — обратился к ней отец Иннокентий.
— Хорошо, — она нехотя сняла с себя капюшон, и вьющиеся длинные жемчужные волосы, часть которых была собрана в хвостик на затылке, рассекли светом небольшой полумрак. Ее сиреневые глаза, что было в диковинку не только для Государства Огня, но и для государств-соседей, продолжали смотреть в стол. Девушку звали Кира, ей было 17 лет. Родители отнесли ее в храм Равновесия сразу после рождения, там она и выросла. Монахиней Кира не собиралась становиться, но, с чем связать свое будущее, она не знала, поэтому после окончания школы продолжала жить в храме и помогать, чем может.
Долго просидеть в таверне в плаще Кира не смогла, поэтому нехотя последовала примеру старших. Прислушиваясь к разговору спутников, Кира разгладила юбку серо-голубого дорожного платья и начала рассматривать таверну. Спустя еще десять минут заказ был на столе и трое путников с удовольствием начали уплетать горячие сочные свиные ребрышки, запивая прохладным сидром. Кира еще ни разу не ела такого восхитительно вкусного блюда, в меру приправленного и с острым темно-красным соусом.