В развивающемся платье Пенелопа, словно голодная разъяренная фурия, стремительно понеслась к Ландору.
Не найдя виновника плохого настроения, Пенелопа выпила бокал вина и вернулась в зал для поминального вечера развлекать гостей светскими разговорами.
К началу мероприятия прибыл Адрио, которому нужно было отлучиться по делам, и еще некоторые старые знакомые. Зал был забит до отказа, гул от разговоров был сравним с хором голосов разной тональности.
— Я столько людей обычно во время восстаний или вооруженных столкновений вижу, — поделился мнением Адрио, подойдя к девушке.
— Поверь мне, твое чутье не обмануло, — хмуро произнесла Пенелопа и сделала глоток вина из уже второго бокала. — Как расследование? — спросила она после паузы и впервые за долгое время увидела у Адрио красноречивый взгляд.
— Потом расскажу, — произнес он.
В дверях показался Ландор. Со звуком флейты, знаменующим начало мероприятие, все гости расселись. В просторном помещении было пять длинных столов, стоящих торцом к сцене, и впереди них, вдоль сцены, находился еще один, но поменьше. Адрио, Пенелопа, отец Даниил и отец Иннокентий сидели рядом за одним длинным столом, третьим по счету, а за соседним сидели Ландор и Иван Прокофьевич.
Вечер начался с речи отца Иннокентия, а затем выступил отец Даниил.
— Что этот старый пень забыл на сцене? — промычал худосочный лысеющий мужчина со сколиозом своему вынужденному соседу, сидя за небольшим столом.
— Не знаю. Намного интереснее было бы услышать речь новоявленного Хранителя, — ответила дама, улыбаясь так, что со стороны могло показаться, что она делает комплимент.
Трое других, сидящих за тем же столиком, тоже перешептывались, но на более нейтральные темы, посвященные повседневности. Среди этих гостей был тот самый Толстяк Джо. Еще двое сидели молча и внимательно слушали выступающих, чувствуя омерзение, что их посадили за один стол с какими-то отбросами.
— Слушай, — прошептал Адрио Пенелопе, наблюдая за небольшим столом возле сцены. — Почему эти люди сидят вместе? Таких нужно рассаживать.
— Я же говорила, что чутье тебя не обмануло, — сверкнув глазами в сторону Толстяка Джо, она допила второй бокал.
Тем временем на сцену вышли музыканты с эрху и гучжэном.
В зал вошла Кира. Найдя глазами Ландора, она подошла к нему, что-то сказала и села на свое место около Ивана Прокофьевича.
После дуэта музыкант исполнил соло на гучжэне.
Гости перекидывались незначительными фразами, отпускали комплименты повару — в целом все шло спокойно.
Кира же молча уплетала все ближайшие для нее блюда, поскольку была очень голодна. К тому же это был прекрасный шанс попробовать высококлассную еду.
Музицирование закончилось, на сцену вышла певица с приятным сопрано. Слуги разносили подносы с блюдами и напитками. Под конец чудесной, но длинной и лирической песни перешептывания начали звучать громче.
«Нужно внести разнообразие», — подумав это, Ландор вышел на сцену.
Глава 18.2
Певица поклонилась и направилась за кулисы.
Ландор быстро окинул взглядом зал и, удостоверившись, что все на своих местах и внимание обращено на него, произнес:
— Добрый вечер, дорогие гости, — с эхом прозвучал его голос. — Я в первую очередь как муж, отец, — с паузами перечислял он, — и ученик отправившихся к Свету[1] очень признателен видеть вас всех здесь. Я очень рад, что в такую трудную минуту вы нашли время приехать и почтить их память. А также оказать поддержку всем тем, кто лишился близкого человека. Я безмерно благодарен вам.
Немало гостей ядовито, расслаблено смотрели на Ландора, слушая его речь.
Пенелопа не понимала, что происходит. Она повернулась к Адрио с вопросом, но отклика не последовало. Он хмуро смотрел на сцену, не сводя глаз.
— Когда человек теряет близких, — тем временем продолжал Ландор, стоя одинокой фигурой на большой сцене, — он начинает еще больше ценить тех, кто ему дорог, понимая, что жизнь может в любую секунду оборваться. Так было у меня после гибели родителей, так у меня сейчас после гибели собственной семьи, — тихо закончил он дрогнувшим голосом.
У некоторых в глазах отражалась жалость, но многие прятали за скорбящими лицами свое глубокое презрение, видя то, что ожидали увидеть.