В десять часов вечера, Алексей, лежа на кровати, читал книгу Проспера Мериме «Локис» и время от времени поглядывал на жену, не способный полностью сконцентрироваться на произведении.
Алина собрала крашеные пшеничные волосы в низкий хвост и начала заплетать косичку. Сидя перед зеркалом, она тоже наблюдала за мужем. Ей самой была неприятна эта атмосфера натянутости и холода, но намного больше ее раздражала отрешенность Алексея от мира, семьи, его неумение сопротивляться, то, как он плывет по случайному течению, не предпринимая попыток узнать, куда оно хоть путь держит. Что лист, что колода, что утопленный жук, что ее муж — течению без разницы, что уносить на себе, для нее они не имеют отличительных черт. «Моя хата с краю, ничего не знаю» и «ждать у моря погоды» — стали его негласными девизами около двух-трех лет назад. Ее терпению приходил конец.
Алина нервным, грубым движением выдавила гидрофильное масло на руку, быстро нанесла на лицо и пошла в ванную его смывать, думая о том, что ей надоело видеть мужа как невзрачную часть интерьера.
Услышав шум воды в ванной комнате, Алексей отложил книгу в сторону и, запрокинув голову назад, глубоко выдохнул. Он понимал, что должен что-то предпринять, но не знал что. Мысли метались как шарики для пинг-понга на небольшом игровом столе, ударяясь друг о друга, меняя траекторию полета соседа. Когда он занимался переводом рукописей, надписей на бересте, писал диссертацию, когда, наоборот, времени было мало на семью, таких проблем, как сейчас, у него не было. И жена была счастлива, и дети были спокойны. Неужели все оттого, что он редко с ними общался? Неужели, чтобы поддерживать хорошие отношения с семьей, единственный способ — не бывать дома?
— Черт, — в сердцах выругался он, понимая, что последнее ему противно.
Он посмотрел на потолок и прислушался к плеску воды в ванной.
— Нужно отдохнуть подальше от всего… — озвучил он только что загоревшееся ярким светом желание.
Осознав произошедшее, он моргнул. Тут в комнату вернулась жена и, сев у косметического столика, начала наносить уходовую косметику. Заметив подающий признаки жизни давно упавший в кому блеск в глазах Алексея, Алина, не веря своим глазам, уставилась на него через зеркало, а затем настороженно спросила:
— Ты что-то хочешь сказать?
— Я? — Алексей на секунду замялся. — Вообще-то да. Давай с детьми навестим родителей моей мамы. Их дом же находится в лесу у озера, можно будет отдохнуть подальше от городской суеты.
Слушая предложение мужа, Алина на пару секунд замерла, держа в руке прозрачную светло-зеленую бутылочку, а потом открыла ее и буднично произнесла, как будто никакой ссоры и не было:
— Ничего не имею против. Когда?
— У меня отпуск с первого августа. Можно в тот же день и уехать.
«Значит, он тоже поедет», — пронеслось в голове Алины.
— На первое число у меня запланирована продажа квартиры, крупное дело, — ответила жена. — Я могу со второго числа, — после тонера она нанесла несколько каплей серума на лицо и начала аккуратно его распределять по массажным линиям.
— Отлично! Я спрошу, нет ли у детей планов.
— Саша точно что-нибудь придумает, — размышляла Алина. — Ему лишь бы дома сидеть. Но у него и у Ани репетиторы по английскому. Думаю, с ними можно будет договориться. Например, дистанционное обучение.
Алексей кивнул, соглашаясь с решением.
— Давно у нас не было семейных поездок… — после паузы тепло протянула Алина и аккуратно открыла тюбик с увлажняющим кремом.
— Это точно, — Алексей убрал очки в чехол, закрыл лежащую в стороне книгу и положил ее с чехлом на тумбочку.
— Ты закончил читать? Проверь Ярослава, пожалуйста. Кажется, он до сих пор не спит, — теперь крем под глаза.
Алексей в приподнятом настроении ушел, а легкой текстуры крем лег тонким слоем на только что показавшиеся мимические морщинки под глазами и около рта.
Поскольку Аня и Саша были достаточно взрослыми, им разрешалось ложиться спать позже десяти часов, но Ярославу было запрещено бодрствовать после девяти.
Войдя в комнату, Алексей стал свидетелем апокалиптического сражения потрепанной Барби на динозавре и трансформера.