София Романовна стояла в халате посередине темной, зашторенной комнаты и не двигалась. Она ошарашенно смотрела на экран телевизора, уже не слушая репортера.
— ЗАЧЕМ?! — что есть мочи завопила она.
*** *** ***
Хуже переполненного мочевого пузыря могут будить ползущие по тебе таракашки и чувство жжения из-за недорасчлененности. Я проснулась и увидела себя, валяющуюся в песке под выступающей землей, в подранной пижаме, с многочисленными порезами и с пирующими на мне жуками. Неприятно.
Я выползла из укрытия, осмотрелась и, убедившись, что никого нет, начала усиленно сбрасывать с себя всякую гадость, крутясь, как Эйс Вентура во втором фильме. Когда волна нервной дрожи прошла, я переоделась в спортивную форму (хоть стоял август месяц, но погода была явно осенняя), взяла свою запыленную сумку и побрела куда глаза глядят. Вскоре остановилась.
— А если в той стороне колония? Мне туда не надо.
Дойдя до дерева, у которого ветви начинались не с пяти метров, а ствол не достигал метра в диаметре, я бросила сумку на землю и начала карабкаться наверх. Однако звук рвущейся ткани заставил меня моментально остановиться и слезть.
— Не-ет! — завыла я, видя небольшую дырку около икры на новых штанах.
Пришлось вновь переодеваться в старую, подранную пижаму, которую я прихватила с собой, чтобы не оставлять улик. Понеся первое боевое ранение за это утро, я ухватилась руками за ствол, подтянула ноги и начала с остервенением карабкаться наверх. И мне уже было все равно на крепатуру, порезы и треск ткани.
Через пару-тройку метров мой пресс начал подавать хрипящие звуки, которые предвещали скорый переход в мир иной, но меня спасло то, что с этого момента уже росли ветви. Ухватившись за ветки, я подтянулась и присела, чтобы отдохнуть.
Я кинула взгляд на проделанную работу и поморщилась. Не скажу, что я боюсь высоты, но находиться в трех метрах над землей мне было немного некомфортно.
Передохнув, я полезла наверх. Подныривала под ветви, демонстрировала чудеса гибкости, кое-где пришлось подтягиваться на руках. И так я преодолела еще несколько метров. Оказавшись еще выше, я поняла, что обезьяной мне не быть, потому что качаться на стволе дерева под дуновением ветра мне не особо нравится.
С горем пополам я добралась до стратегически нужной высоты, пару раз чуть не соскользнув из-за влажных ладоней, и начала осматриваться. Лес был везде: спереди, сзади и по бокам. Однако мой наблюдательный пункт сложно назвать отличным, поскольку я сидела на относительно молодом дереве в окружении старых и высоких.
Вдруг вдалеке что-то промелькнуло. Я моментально пригнулась к веткам погуще и притаилась. Звука летящего объекта не было, голосов людей или лая собак тоже. Немного переждав, я выглянула из-под укрытия и осмотрелась.
— Нужно забраться повыше, — подумала вслух я, прекрасно понимая, что делать это мне категорически не хочется. Но выбирать не приходится.
Покосившись на ветки надо мной, я сглотнула и все-таки поползла выше, по пути решив полюбоваться видом и заодно, как бы между делом, переждать порыв ветра. Утреннее небо над здоровым густым лесом. Ветер спокойно колышет ветви хвойных и лиственных деревьев. Во мне пробудилось какое-то приятное, знакомое чувство и потекло, словно река. Бодрящий запах зелени, тишина... И нигде нет ни единого человека, кроме меня и... В потоке чувств и образов начала зиять дыра, которая с каждой секундой становилась все больше и больше, в конце концов, оборвала все течение. Отбросив всякую ерунду, я вернулась к делам насущным.