Бандил цокнул языком. Пенелопа не удержалась и закатила глаза.
«Кажется, Вадик многое перенял от своего учителя…», — подумала она.
— И то верно, — засмеялся отец Даниил.
Под обсуждение необходимых мер было написано два письма: одно было адресовано генералу Тэ Квану из военной академии, другое — местной больнице с просьбой направить четыре медсестры. Первое письмо Адрио вручил присутствующему гонцу и приказал ему доставить его немедленно, второе Бандил передал слуге, дежурившему у двери в Зал, чтобы тот взял его экипаж и поехал за медсестрами. Затем второму слуге приказали принести лицевые повязки и тканевые перчатки из лазарета, находящегося в здании Временного правительства, чтобы взять их с собой в замок.
— Когда больше узнаете о болезни, пришлите гонца, — обратился Ландор к отцу Даниилу.
— Естественно, — заверил его он.
Таким образом, заседание, продолжавшееся чуть меньше двух часов, было прервано ошеломляющей новостью. Ландор, понимая, какой объем работы он должен выполнить за сегодня, учитывая, что Пенелопа и Адрио вовлечены в другое дело, решил написать жене письмо, чтобы предупредить, что он, вероятно, сегодня будет поздно. Он, взяв с середины стола чистый листок бумаги, принялся писать.
— Что за вирус мог развиться в столь сакральном месте? — мыслил вслух Иван Прокофьевич, допивая остатки вина.
Пенелопа раздраженно зыркнула на него, направляясь к Амадее с протоколом заседания, но промолчала. Иван Прокофьевич, как будто почувствовав ее взгляд, вдруг сияюще улыбнулся, неотрывно глядя на уже пустой бокал.
Амадея сидела в кресле и со стороны наблюдала за переговаривающимися друг с другом Адрио и отцом Даниилом, Иваном Прокофьевичем и Бандилом. Проблема за проблемой наваливалась на Временное правительство с самого его основания, и, по правде говоря, сам факт его существования является только следствием несчастья, произошедшим три года назад. Она знала, что Временному правительству скоро придет конец, а перед концом всегда становится все тяжелее и тяжелее.
«Дальше будет только хуже», — прекрасно понимала Амадея, но это не вызывало у нее никаких эмоций. Лишь принятие должного.
Она приняла протокол заседания из рук Пенелопы, надевшей маску безразличия, окинула взглядом аккуратные строки, пестрящие совершенно ненужными, по мнению Амадеи, деталями, и снова посмотрела на девушку, которая за три года назад абсолютно не изменилась в этом плане.
«Слишком дотошна, оттого разменивается по мелочам и не способна уловить общий смысл. А упрямство все это усугубляет», — со вздохом подумала она и, поблагодарив, опустила голову, давая понять, что Пенелопа может уходить.
Уже изрядно уставшая, Амадея решила пойти вразрез со своими принципами и дребезжаще произнесла:
— Ландор, Бандил и Иван Прокофьевич — обязанности по расписанию на сегодня.
«Хотя это и так понятно…», — она еще раз выдохнула, бросив взгляд на спину Пенелопы.
Мужчины кивнули. На этом заседание было окончено. Пенелопа и Адрио вышли из Зала Заседаний и поспешили к выходу, Ландор побежал вслед за ними.
— Адрио! — крикнул Ландор и, нагнав остановившихся друзей, попросил: — Передай, пожалуйста, гонцу письмо. Оно для Мэрилин.
— Да, хорошо. Слушай, я не думаю, что эвакуация займет целый день и…
— Нет, — категорически отрезал он, — вы решаете вопрос с болезнью, а остальные обязанности оставьте мне.
— Ландор, — твердо сказала Пенелопа, — Если мы раньше закончим, поможем.
— Спасибо, — поблагодарил Ландор. — Будьте осторожны.
— Естественно, все будет хорошо, — просто ответила Пенелопа.
Подождав, пока спорящие по поводу Церкви отец Даниил и Бандил покинут Зал Заседаний, Амадея обратилась к отцу Иннокентию:
— Эта Кира — та самая девушка?
— Да, — отец Иннокентий медленно встал и подошел к двери, чтобы ее закрыть. — Но я привел ее не для того, чтобы дать тебе с ней увидеться. Она еще ребенок, — он подошел к окну. — Как и Ландор. После гибели родителей он очень изменился: стал думать не только о себе — это похвально. Но в то же время над ним взяли верх нерешительность, неуверенность и осторожность. Он не достоин называться Хранителем, Амадея. Если Ландора выберет Дар… — он на секунду замолк, а после уверенно произнес: — Я сделаю все возможное, чтобы не допустить повторение ошибки, которую мы совершили с Вадимом.