— С тобой все в порядке? — воскликнула послушница и сразу же заметила на его кисти малиновые нити. — Подожди, я тебе помогу!
— Не трогай меня! — мальчик больно ударил по руке, которую она к нему потянула. Его лицо было запачкано, а в глазах стояли слезы.
— Дай мне, пожалуйста, руку, — настаивала на своем Кира, пытаясь контролировать эмоции.
— Отстань! Убийца!
— Что? — послушница опешила и опустила руки. — Я не убийца! Ты меня с кем-то перепутал! Я тебе помочь хочу!
— Лгунья! Не нужна мне твоя помощь!
Больше всего на свете Кира ненавидела, когда ее называли лгуньей. Но, чтобы не напугать мальчугана еще больше, она мягко произнесла:
— В сумке, которую ты украл, находится лекарство, которое спасает жизни. Возьми себе одну пилюлю, а остальное отдай мне.
— Г-говоришь, это с-сумка с л-лекарством? — заикаясь от боли, выдавил из себя мальчик, по щекам которого уже катились слезы.
— Да, его сделал лекарь Лимад и отец Даниил из храма Равновесия. Ты слышал о таком храме?
— Од-дин раз.
Мальчик перестал пятиться назад, Кира остановилась рядом.
— Лекарство хорошее, многие его принимали, и всем становилось лучше. Попробуй и ты. И, главное, скажи, какого оно вкуса, потому что для каждого человека вкус меняется!
«Это была абсолютная ложь, но именно такими маневрами можно заставить ребенка что-то сделать».
Мальчуган, корчась от боли и тяжело дыша, открыл сумочку и дрожащей рукой взял одну пилюлю, поглядывая на Киру, чтобы она вдруг не схватила его. Послушница добродушно и легко улыбнулась.
Вдруг он перевернул сумку, из которой посыпались пилюли на землю, и начал их давить ногой.
— Ты меня не проведешь, убийца!
— Ты что делаешь, дурачина!? — рыкнула Кира, вспоминая с каким трудом они появились. — Прекращай! — она вырвала у него сумку и толкнула мальчика на землю.
В этот самый момент что-то со свистом пролетело рядом и звонко отскочило от каменной стены. Кира и всхлипывающий покрасневший мальчуган уставились на человека, стоящего в тени у соседнего здания.
— Вы в порядке, юная леди? — спросил незнакомец в униформе стражника, подходя поближе.
— А-а, да, спасибо… Только вот эти дротики для мышей, человеку они не подходят.
— Это обычное успокоительное, — заверил ее мужчина спокойным голосом.
Мальчик прижался к стене подальше от него, его пораженная кисть начала отдавать багровым.
Кира немного дрожащей рукой взяла из сумочки две пилюли, неизвестно как сохранившихся. Единственный способ уговорить ребенка съесть странное на вид лекарство — показать на своем примере, что оно безвредно. Однако как раз таки Кире есть его нельзя, поскольку он замедляет айпейрон и девушка из-за этого не сможет управлять энергией. Кира, понимая, что за ней наблюдают, засунула в рот одну пилюлю и сделала вид, что прожевала, а другую протянула мальчику. Прилепив лекарство к небу, она размеренно произнесла, стараясь держать язык ближе к зубам, чтобы все звуки звучали четко:
— Видишь, со мной все в порядке. Теперь ты.
Испуганный мальчик, так же с подозрением уставившись на нее, все же согласился. Жуя пилюлю, он скривился и жалобно-злобно зыркнул на нее. Однако, когда рука, которая до этого адски горела и пекла, начала немного успокаиваться, его взгляд стал легче. Негативный айпейрон на руке заметно посветлел. А Кира начала чувствовать, как щекотно начала сползать приплюснутая пилюля по небу. Сделав манипуляцию языком, чтобы прилепить ее обратно, она размеренно заговорила:
— Пообещай не прикасаться этой рукой к чему-либо и сам ее не трогать, пока я не дам тебе второе лекарство.
Ребенок кивнул.
— А теперь этот мальчик пойдет со мной, — произнес солдат, — если я правильно понял, он украл у вас сумку.
Мальчуган задрожал. По спине Киры пробежал холодок, она вдруг ощутила, что ни за что на свете не хотела отдавать этому человеку ребенка. Поворачиваясь, она быстро выплюнула в руку лекарство и, неожиданно для себя улыбнувшись, добродушно произнесла:
— Это маленькая шалость, я его простила, поэтому нет смысла его куда-то вести.