— Найденные при трупе остатки капсул и дротиков сильно деформировались под воздействием огня, поэтому исследовать их не удалось. Скорее всего, магия специально была направлена и туда.
Иван Прокофьевич театрально повел головой, выражая сочувствие из-за упущенной возможности, а затем, как отец Даниил дал слово Лимаду, положил уцелевшую улику в центр стола.
— Яд, который он принял, — начал лекарь, — вызвал разрыв дыхательных органов, а также изменения в структуре путей, по которым проходит айпейрон. Это очень страшный яд. Я знаю только одно вещество, которое способно на такое, — лепестки цветов «Морсус-мортис», что буквально переводится, как «укус смерти». Эти цветы произрастают в лесу на далеком западе на границе с Государством Растений.
— Значит, вот так, — медленно потянул Бандил, у которого от успеха уже кружилась голова. Или коньяк тоже внес свою лепту? Адрио предположил верным именно второе, но без «тоже» и без «внес свою лепту», поэтому встал, дотянулся до бутылки, стоящей на противоположном конце стола, и собрался ее убрать от Бандила, но тот удержал ее на месте и прошипел: — Вот от тебя я такого не ожидал!
— Знай время, место и меру, — сухо ответил глава стражи, без особого труда вырвав бутылку из рук Бандила, вернулся к себе на место и поставил ее у ножек кресла, в котором сидел.
Пенелопа до этого молча следила за ходом заседания, угрюмо раз за разом прокручивая в голове спор с Иваном Прокофьевичем и поступок Адрио. Мало того что Иван Прокофьевич опять выкрутился, так еще Адрио встал на его сторону! Вроде как ничего оскорбительного не произошло, но гадкое чувство продолжало колоть и колоть.
Пенелопа, не выдержав, метнула обиженный взгляд на Адрио и замерла, совершенно забыв, где находится. Она не заметила, как начала восхищенно наблюдать за тем, как он оперся мощной рукой о стол, наклонился, заставив плечевые и предплечные мышцы дразняще перекатиться, и, забрав бутылку у Бандила, сел на место.
Девушка озадаченно посмотрела впереди себя и вдруг обнаружила, что вновь прилипла взглядом к Адрио. Обиды как не бывало. Вместе с концентрацией внимания на насущных проблемах.
Снова опомнившись, Пенелопа потянулась к кувшину с водой, чтобы наполнить свой бокал. Тогда же до нее начали долетать реплики коллег:
— Странно, что во время настоящей эпидемии нам встретился только один солдат «Феникс»… — размышлял Ландор.
— Ты думаешь, что их предупредили? — предположил отец Даниил.
— Наверное.
— Предупредили секретную организацию быть осторожной, поэтому один из ее членов самовоспламенился на людях, — между тем добавил Иван Прокофьевич.
В зале повисла пауза, однако бурную мыслительную деятельность прервал тот, чья реплика и стала причиной ее появления.
— Кстати говоря, — опять заговорил Иван Прокофьевич, — имею ли я честь поинтересоваться, на каком этапе процесс создания лекарства? И как поживают наши бесценные мышки? Я слышал, что ключевым его компонентом должен быть айпейрон Киры. Были найдены пути, как сделать на его основе лекарство?
— Да, — подтвердил Лимад, — завтра утром, когда энергия Киры восстановится, мы проведем несколько опытов. Уже есть примерная формула лекарства. Самих мышей мы не исследовали, поскольку не хватает людей.
— Вы так быстро нашли формулу… — поразился Ландор.
— Потому что за основу мы возьмем метод изготовления огненных носителей и других вещей, насыщаемых айпейроном, — начала Пенелопа, — но при этом будем использовать закрепитель, который позволит увеличивать концентрацию айпейрона без его потери и без увеличения количества других компонентов. Мы нашли предполагаемый рецепт в записях ученика Джуна Коноэ, — закончила девушка, стараясь не смотреть в лицо Ивана Прокофьевича, который в данный момент не сводил с нее глаз.
— Рад это слышать, — умиротворенно кивнул Иван Прокофьевич.
— Отлично! — резко вставил Бандил и икнул.
— А также мы многим обязаны отцу Иннокентию, — продолжила Пенелопа, под одобрительные взгляды и кивки остальных. — Если бы не ваши молитвы, наполняющие замок и нас положительной энергией, мы бы из-за усталости таких успехов в столь короткий час не достигли. Также благодаря этому пострадавшие быстрее поправились.
— Я поддерживаю, — скрипуче согласилась Амадея.
— Я делал все, что в моих силах. Рад, что смог помочь, — скромно произнес отец Иннокентий.