— Ох уж эти совы, — выдохнула Пенелопа.
— Думаю, просто совпадение, — произнес Адрио.
— И кладбищенская аура, — со знанием дела добавил Ландор.
— Да, и это тоже, — согласился Адрио.
«То есть ночь вас не смущает?» — подумала Кира, косо на них посматривая.
— И дискриминация представителей живых, — продолжил Ландор, но получилось не так, как задумывалось на входе в кладбище, корявенько.
Адрио промолчал, Пенелопа закатила глаза, и одна только Кира хихикнула, обратив на себя все внимание. Ландор был рад, что шутку хоть кто-то оценил.
— Пойдемте, — произнесла Пенелопа, — пока еще что-то не услышали.
И они продолжили путь. Бурно разгоревшийся разговор вскоре сошел на «нет», и опять их обволокла давящая тишина, иногда прерываемая шелестом или шуршанием. Выхватив светом еще одну — при дневном свете неприятно гнетущую, а в свете носителя до дрожи жуткую — композицию памятника со статуей в виде фортепиано, Ландор не выдержал и нарушил тишину:
— Расскажи еще раз, почему мы ищем причину негативного айпейрона именно здесь?
— Помнишь мои версии? — начала Пенелопа.
— Да.
— Сильные эмоции всегда были причиной, почему айпейрон умершего долго не может слиться с окружающей средой. Большая его часть, я бы сказала, 90%, всегда остается на месте смерти, привязанная испытываемыми эмоциями, но оставшиеся 10% тело не покидают, потому что у нас все состоит из айпейрона, только концентрация разная. Грубо говоря, в трупе столько же айпейрона, сколько и в камне.
— Это все я знаю.
— Да, но мне кажется, что Кира не знает, поэтому я более детально объясняю.
Послушница нервно поправила волосы.
— Да, спасибо.
— Но ты же приехала с отцом и отцом Иннокентием, чтобы избавить башню от скверны. Странно, что ты этого не знаешь, — заметил Адрио.
— Потому что меня сюда не звали, я сама поехала, просто чтобы мир увидеть, — призналась Кира и засмущалась.
— Так вот оно что! — воскликнул Ландор, начиная понимать, почему почти все об айпейроне для нее в новинку.
— Значит, я была права, — произнесла Пенелопа, подтвердив свои предположения, которые возникли сегодня днем во время разговора с Кирой в Зале Заседаний. — Поскольку айпейрон мгновенно не высвобождается из тела, хоронящим до конца неизвестно, будут ли проблемы с ним. Было установлено, что тело с айпейроном, который напитан негативными эмоциями, не создает никаких проблем на кладбище. Пишут, что это из-за того, что незначительная концентрация айпейрона с негативными эмоциями растворяется в обычном айпейроне, который его окружает. Но я уверена, что негативный айпейрон вот так просто не исчезнет. Поэтому я хочу, чтобы Кира проверила это своими способностями.
— Ты молодец, — похвалил Адрио Пенелопу, на что она широко улыбнулась.
— Да, впечатляет, — подтвердил Ландор. — Кстати, Кира, пока мы шли, ты не ощущала негативный айпейрон?
Девушка напряглась, потому что из-за дискомфорта и страха она пыталась сосредоточиться только на дороге, а на негативный айпейрон сильно внимание не обращала. Но будь что-то сильное, она бы точно заметила.
«Что же мне ответить? Признаться? Или…соврать? — думала она. — Нет, я врать не хочу, это ужасно».
— Сильных волн негативного айпейрона я не чувствовала. А насчет слабых не уверена. Может, я внимание не обратила. Извините.
— Я тоже ничего не почувствовал, поэтому, может быть, ничего и не было, — добавил Ландор.
Адрио, когда работал с негативным айпейроном, старался научиться его чувствовать, чтобы эффективнее выполнять свою работу, и это у него получилось. Он не знал уровень своих навыков, поэтому не мог с уверенностью утверждать, что территория была чиста, поэтому он промолчал.
— Мы пришли, — оповестила всех Пенелопа.
— Как?! Так быстро? — воскликнул Ландор. — А как же широкая площадка? Статуи всех Хранителей и в том числе Вадима? И священный миниатюрный храм?
— Они где-то во тьме позади нас, — Адрио махнул рукой. — Можешь вернуться и проверить.