— Приступай, — с этими словами он достал плотную ткань из кармана, накрыл ею светящийся камень, и все вокруг него погрузилось во тьму.
Ландор почувствовал, что как будто ослеп. Что с открытыми глазами, что с закрытыми, — все было черным. Он почувствовал себя слепым, и ему дико захотело удостовериться, что это только из-за темноты, а не на самом деле.
Затем он осознал, что звуки вокруг него стали громче и отчетливее. Он стал слышать намного больше и намного дальше: больше шуршащих зверьков, листвы, дыхание Киры, звук, как она сильнее прижала руки к земле, треск веточки, на который наступили вдалеке. Ощущения заполонили Ландора, а его собственное дыхание и сердцебиение стало настолько громким, что он задался вопросом, всегда ли так было. После вынужденной слепоты его чувства обострились.
— Я знаю, где он! — вдруг он услышал радостный возглас Киры, а затем звук удаляющихся торопливых шагов. Девушка куда-то убежала.
— Кира?! — взволнованно позвал он, испугавшись за нее как родитель, и покрыл руку огнем, увеличив концентрацию айпейрона, чтобы одежда не воспламенилась. — Кира, ты где?!
— Что случилось? — послышался голос Пенелопы. Она с Адрио торопливо приближалась к нему.
— Она куда-то резко убежала!
— Убежала? — ахнула Пенелопа. — По темноте?! Как она вообще хоть что-то видит?!
— Мне стражники рассказали, что она отлично видит в темноте. Но вот так убежать… — недовольно закончил Адрио.
— Я тут! — недалеко послышался голос Киры, затем раздался звук быстрых приближающихся шагов, и в свете показалось ее лицо.
Ландор с усилием выдохнул беспокойство.
— Пойдемте за мной, это другая могила, не Хранителя Вадима.
— Показывай, но не смей так убегать! — суровое лицо Пенелопы больше ожесточилось.
— Я… Да, извините. Я не хотела потерять тот след. Думала, если подожду хоть секунду, он пропадет.
— Просто больше так не делай. Где негативный айпейрон? — спросил Ландор, а затем рассеял огонь с руки и открыл огненный носитель.
— Там, — она указала рукой за спину. — Недалеко, но придется обходить.
И они пошли за Кирой, но в более быстром темпе, чем когда шли к могиле Вадима. Они пересекли площадку, прошли несколько попавшихся по дороге статуй Хранителей, у которых при свете носителей было видно лишь ноги до талии, спустились вниз по лестнице и поспешили дальше по правой дорожке.
— Не спеши так! — гаркнула Пенелопа в спину Киры, потому что она только ускорялась и уже наполовину была во тьме. — Я не успеваю запоминать дорогу!
— Я вас выведу к могиле Вадима обратно. Не беспокойтесь. Вон там след! — все предположили, что Кира указала куда-то рукой. — Я сильнее ощущаю его!
Все безмятежное спокойствие у Пенелопы, которое она так лелеяла, успело улетучиться. Она начала сильнее злиться, но в то же время осознание того, что брата не отравили ядом хуже мышьяка, теплом отдавалось в ее сердце, а прилив адреналина из-за спешки и попыток не упасть или не упустить эту взбалмошную девчонку трансформировал злость в колоссальный прилив энергии, заставляя Пенелопу двигаться все быстрее и только вперед. Это было знакомо Ландору и привычно Адрио. Троица полубегом спешила за Кирой, больше не произнося ни слова, лишь ритмичное дыхание, шелест одежды и стук сапог о камень нарушали тишину. Пенелопе была непривычна такая физическая нагрузка, но вопрос остановиться даже не стоял. Она начала дышать ртом, но бежала дальше. Ей ужасно хотелось найти этот зараженный след. Больше всего на свете она хотела его обнаружить. Того же желали мужчины. И в том же темпе они преодолели еще метров тридцать, следуя за устремленной в темноту Кирой.
И это свершилось.
Кира остановилась у могилы. Земляная насыпь в полметра высотой говорила, что могила свежая.
— Умер позавчера, — констатировал факт Ландор, посмотрев на дату смерти.
Адрио приложил руку к земляной насыпи и, ощутив неприятное покалывание, произнес:
— Я ощущаю негативный айпейрон.
— О! И ты тоже! — обрадовался Ландор.
— Да, я тренировался.
— Завтра утром сюда… вернемся, нужно очистить могилу… по всем правилам, — произнесла Пенелопа, еще пытаясь отдышаться.