В тот же день Киру обрадовали, что ей придется прочесать еще ближайшие сельские кладбища. На проявление каких-либо эмоций у нее уже не было сил, поэтому она просто приняла это как факт.
Около семи вечера Адрио отправил Киру в замок, чтобы она набралась сил перед очищением эпицентра всей эпидемии, а сам остался с командой доводить дело до конца.
*** *** ***
Было почти десять вечера. Город готовился ко сну, затихали разговоры, гасли фонари у заведений. Все погружалось в расслабленную тишину и спокойствие.
Ландор не спеша поднимался по лестнице. Он молчал, и тишина, царившая в замке, не имела ничего общего с умиротворением. Звук шагов мужчины ритмично раздавался по безлюдному лестничному пролету и напоминал секундный отсчет перед последним марш-броском.
Один шаг.
Второй шаг.
Третий.
Ступив на последний этаж, Ландор поднял голову и встретился взглядом с отцом Даниилом, отцом Иннокентием и Кирой. Они стояли неподалеку от круговой лестницы, ведущей в ту самую башню, и ждали его. Четыре человека, не желая прерывать затишье, кивнули в знак приветствия. И вдруг раздался бой курантов, громкий, настойчивый, неизбежный.
Время пришло.
Когда отсчет закончился, Ландор, выдохнув, усмехнулся:
— Ну что, давайте приступим.
— Полностью согласен, — произнес отец Иннокентий. Он был бледнее обычного, но настрой очистить сакральное место от недуга и исправить ошибку предыдущих монахов не уступал боевому духу Киры.
— Да, — резво кивнула девушка, приложив руку к обмундированию, чтобы в который раз проверить, все ли на месте. Она хотела, наконец, уничтожить источник вируса и исправить свою ошибку, чьи последствия вылились в угрозу для жизни стольких людей. Что бы не говорил Ландор, но если бы она не вышла из комнаты той ночью и пошла очищать башню со всеми, как планировалось, ситуация была бы намного лучше.
— С удовольствием, — согласился отец Даниил. Он хотел как можно скорее покончить с этим делом и пойти лечь спать. Или выпить сидра, а потом лечь спать. Ему еще предстояло решить этот вопрос.
И процесс начался.
Помещение, в котором находилась команда, было тем местом, где, по словам слуг, витал айпейрон, насыщенный отрицательными эмоциями. Ландор и Кира настолько привыкли к омерзительным волнам негативного айпейрона, что та кроха, которая заставляла мучиться слуг, ими попросту не ощущалась. Или причиной этого был запах благовоний, который источали зажженные палочки в блюдцах, стоящих на полу возле подстилки.
Отец Иннокентий и отец Даниил сели в позе лотоса на приготовленную подстилку. Настроиться на нужный лад и привести мысли в порядок — было самым сложным. Оно не терпело спешки. Отцы закрыли глаза, чтобы не мешало зрительное восприятие. Из-за тишины не задействовался слух. Сильный запах концентрировал внимание на себе, а специфические свойства благовоний успокаивали и помогали монахам почувствовать единство с внешним айпейроном и тем самым влиять на него.
Настроившись на нужный лад, отец Иннокентий и отец Даниил принялись читать молитву.
Сначала ничего не происходило: лишь монотонное певучее бормотание раздавалось по помещению. Но затем Кира заметила воздушную сверкающую рябь, окутывающую отцов. Вскоре воздух во всей комнате начал мерцать все сильнее и сильнее и становиться все легче и приятнее. Ландор с Кирой не успели задуматься о чем-то своем, как скверна, появившаяся из-за негативных эмоций, рассеялась. Атмосфера в помещении моментально изменилась, став невесомой, уютной.