Это было трехэтажное, изящное по старинной моде здание, облицованное диким камнем белого, светло-серого и темно-серого цветов. Каркас дома был построен из каменных блоков, и в интерьере также преобладал камень, что было вызвано особенностью огненной нации. Деревянной же была треугольная крыша, покрытая черепицей, чуть светлее самого темного оттенка, используемого в облицовки фасада, а также мебель.
Пенелопа, будучи представительницей отряда «сов», никогда не понимала тех людей, которые спокойно просыпаются рано утром и ходят бодрыми целый день, а часов в десять вечера, когда она, наоборот, ощущает наполняющую ее энергию и принимается за решение сложных задач, ложатся спать. Поскольку еще испокон веков заведено начинать свой день с рассвета, ей, как и всем «совам», приходился подстраиваться под этот график и вставать утром.
На часах пробило девять утра.
«До сих пор не понимаю, — размышляла Пенелопа, лениво открывая глаза, — почему многие против того, чтобы ввести в нашей стране дифференцированное рабочее время согласно хронотипу человека?.. Это бы заметно повысило продуктивность и эффективность работы. Неужели все настолько глупы, чтобы это не понять?..»
Она сидела на кровати с изящным резным изголовьем и изножьем, свесив ноги, и начала медленно разминать шею с закрытыми глазами. Комната, в которой она поселилась, как и остальные помещения, была с высокими, трехметровыми потолками. В ней находился высокий шкаф, комод с зеркалами и с задвинутым под него табуретом с мягким сидением и рабочий стол со стулом. Каменные стены украшали две картины — пейзаж летний и пейзаж зимний, — которые Пенелопа несколько лет назад привезла из Авилона, а на потолке в виде цветка лотоса висел огненный носитель.
— В любом случае долго сопротивляться они мне не смогут. Все будет так, как и раньше.
Пенелопа, продумывая детали своего проекта, пошла в ванную комнату. После душа и ухода за кожей лица и тела она надела сиреневое платье, сделала высокую прическу, нанесла легкий макияж и спустилась на первый этаж завтракать.
В особняке Огня на третьем этаже находилось три комнаты, совмещенные с личными санузлами. В одной комнате жила Пенелопа, а в двух других — Ландор и Адрио соответственно. Также на третьем этаже была небольшая запертая на ключ дверь, которая вела на бесхозный чердак. Почти весь второй этаж занимала библиотека, чьи шкафы из дубового дерева были заполнены рукописями разных периодов времени. Наличие библиотеки всегда было признаком образованности, интеллигентности и высокого уровня культуры, и чем больше была библиотека, тем выше ценилась она и, разумеется, ее хозяева. За библиотекой регулярно следили, проветривали, не позволяли проникать влажности и т.д., поэтому она была тем самым местом, где было приятно находиться в любое время суток. По периметру библиотеки стояли мягкие диванчики такого же темно-бордового цвета, как и стеллажи, с удобными подставками для ног и круглыми журнальными столиками. Львиную долю книжной коллекции составляли копии и оригиналы мемуаров предков об истории и айпейроне. Возле высокого окна, выходящего в сад, с потолка и до пола спускалась искусно изготовленная фреска: гигантское темно-зеленое дерево с крючковатыми коричневыми ветвями и с написанными в небольших светлых облачках именами Хранителей и их родственников, начиная с суверенитета Государства Огня. Имена заполняли дерево на стене лишь на четверть. На холодном каменном полу размещался тяжелый бордовый ковер.
Просматривая сразу по приезду родословную, Адрио заметил, что предыдущий Хранитель, Александр, приходится ему дальним родственником.
Скользя рукой по фреске, он дотронулся до имени «Даниил», потом перевел взгляд на имя погибшего дяди.
— Погиб в 17 лет в 5942 году…
Далее Адрио нашел ниже свое имя, а правее — имена Пенелопы и Ландора, затем вновь перевел взгляд на «Александра». О чем-то размышляя, он направился к левому шкафу с мемуарами и спустя несколько секунд выудил оттуда потрепанную и в ручную связанную рукопись. Удобно разместившись на мягком кожном кресле и поставив ноги на такую же подставку, он начал пролистывать дневник под светом плавно таящей свечи, стоящей на столике неподалеку.