— Засунь свои советы, знаешь куда! Сидел бы и не выныривал из своей Крепости, раз такой умный!
Дверь в избу будто отшвырнуло назад. Стражники Стрельницка во главе с Михаилом вбежали внутрь и начали разнимать дерущихся.
— Я тебя убью, авилонец!!! — вопил разгоряченный от ярости Виго, пинаясь ногами и получая удары в ответ.
— Приказываю остановиться! — кричал Михаил обоим, оттягивая Клода.
Некоторое время понадобилось, чтобы разнять и изолировать Клода и Виго друг от друга. Когда рассвело, в сарай к Клоду зашел стражник Стрельницка и небрежно поставил на стол завтрак. Похлебка расплескалась, а один ломтик хлеба выскользнул из тарелки. Сидя на дряхлой кровати, Клод смерил стражника тем же взглядом, какой посылался ему, и не притронулся к еде, пока не остался один. Поганое на цвет варево оказалось на вкус еще хуже. Сенсор брезгливо отставил тарелку, взял хлеб — на удивление не черствый — и подошел к окну. Уже ярко светило утреннее солнце, деревенские ходили туда-сюда с мешками и коромыслами и в тени избы разговаривали стражники, посматривая на Михаила и деревенскую женщину, идущих в сторону Клода. Сенсор дожевал первый кусок хлеба и повернулся лицом к двери. Оказалось, командир Стрельницка привел местного лекаря. Женщина быстро обработала раны на лице и руках Клода и ушла, оставив их одних.
— Я не буду спрашивать причину драки, — начал Михаил, сев на освободившийся стул.
«Потому что ты ее и так знаешь» — мысленно прокомментировал Клод.
— … но подобное не должно повториться. Я приказал парням тебя не беспокоить, но, — сделал он паузу, и его айпейрон моментально обесцветился, перед этим вспыхнув чувством вины, — пока тебе лучше побыть здесь. Для нас это дело чести. Когда мы поймаем тех, кто работал с Акакием, дадим вам их допросить. Все в рамках прежних договоренностей.
— Разрешите задать личный вопрос, — произнес Клод после паузы, ощущая впереди себя потухший айпейрон.
— Разрешаю, — кивнул Михаил.
— Вам дан приказ свыше ограничивать нам допуск к уликам?
— Да, — айпейрон вдавился еще сильнее. — Однако допрос соучастников я вам гарантирую, — твердо произнес Михаил, и его айпейрон вернул краски и всполохнул удовлетворением.
— Благодарю за ответ.
Михаил кивнул и вышел.
Клод прилег на кровать, закинув руки за голову, и принялся размышлять. Вскоре сказалась бессонная ночь, и мужчина закрыл глаза, чтобы поспать.
Пелену дремоты пронзила искорка знакомого айпейрона. Клод приоткрыл глаза, гадая, показалось ли, и настроился на айпейроновое поле.
Сплошная тихая гладь.
«Все же показалось?» — подумалось ему, и он, зевнув, закрыл глаза.
Последовала следующая искорка, и Клод мигом вскочил на ноги.
— Командир? — прошептал он, с надеждой глядя в окно.
Искорки продолжились, вспыхивая с определенной продолжительностью и последовательностью. Сенсор выпрыгнул с кровати, в два шага добрался до печи, вымазал палец в саже и принялся записывать на белой печной стене код. Когда он расшифровал то, что получилось, радостно усмехнулся, предвкушая еще одну интересную ночь.
Глава 18
Клод аккуратно сдвинул последнюю деревяшку, и снежный пласт обрушился ему на голову, добротно забравшись за пазуху.
— Ы-ы-ы! — сдавленно провыл он, втянув голову, и, кривясь, сжал губы, чтобы не издать больше ни звука. Эмоциональная «цветность» его айпейрона опасно закачалась, но быстро вернула тона спокойного равнодушия.
Из разобранной части крыши начал поддувать ветерок со снежинками, бесцветными на фоне беззвездного ночного неба. Клод тихо, как мышь, спустился вниз, взгромоздил деревяшку на остальные и наклонился, чтобы смахнуть с себя снег и заодно выпарить натаявшую воду. Прекрасно помня вчерашний морозец, сенсор уверенным движением взял шубу, висящую на угле полки, встал на стул и принялся засовывать ее в дыру. Надеяться на то, что крыша выдержит человека, Клод не стал, поэтому воспользовался магией Огня. Образовав огонь на подошвах и руках, он вылез по воздуху наружу. Прихватив шубу, сенсор спрыгнул с крыши и бесшумно, тормозя магией, приземлился на заднюю часть участка. Мигом надел шубу и побежал к соседнему строению, а напитанная его айпейроном кровать продолжала доминировать в пространстве, как будто он до сих пор лежит на ней, в сарае.