— Где он работал?
— На стройке. Дороги делал. Хм-м… Его прозвище — Одноглазый Фома. Может, это вам поможет.
Адрио кивнул.
— Еще кого-нибудь знаете?
— Хм-м… — он потер подбородок и подкинул обломок ветки в костер. — Я не уверен, но мне показалось, что хозяин лавки из Рисы знает об Акакии и его работе больше, чем я и Дема. Не то чтобы я за ним — ну, Акакием — следил… — почесал затылок, — просто было интересно, куда он ходит. Вот и увидел их разговор со стороны. Акакий позже пригрозил увольнением, если хоть раз это повторю, так что больше никого не знаю. А! — он резко поднял голову. — Точно! Лавка специй в Дельфиниуме! Я случайно увидел, когда скуплялся неподалеку. Акакий зашел с лавочником в отдельную комнату, а потом вышел из лавки, ничего не купив.
— Хм-м… Были еще какие-то странности в поведении Акакия?
Макар задумался надолго.
— Подождите… В Дельфиниуме было… — он повел головой, а глаза невидяще смотрели перед собой, как будто в голове проигрывалось событие из прошлого. — Он долго смотрел на украшение прямо над боковым прилавком. Фреска это? Не знаю, как называется. Я позже зашел посмотреть: любопытство распирало. Так вот он смотрел-смотрел, губами шевелил, как будто читал — хотя букв там не было, — но не спросил о ней ничего, не купил. Может, это какая-то святыня и он молился? — опять задумался. — А, наверное, да!.. — закивал он, сам ответив на свой же вопрос. — Тогда нет, ничего необычного не было. По характеру он молчаливый, поэтому ничего, кроме указаний, мы не слышали.
— Он куда-то ходил в одиночку? — спросил Адрио, следя за айпейроновым полем.
— Ходил, — подтвердил Макар. — Но никогда не говорил куда, — в голосе прозвучала обида. — Даже если шел покупать овощи на наш общий завтрак. А все вопросы пресекал. Поэтому мне тогда и было интересно.
Допрос продлился недолго, и, когда вернулся стражник с хворостом, в лагере уже активно обсуждалось моржевание.
Дорога до Рисы заняла больше времени, чем планировалось. Этому услужил и снегопад, заблокировавший короткий путь, и спасение важного свидетеля, и обвал, который заставил повернуть назад в считанных километрах от деревни. Зато Адрио удалось связаться с Клодом.
«Надеюсь, ему удастся больше узнать о лавочнике», — размышлял он, укрепляя снегом боковую стенку укрытия.
Неподалеку Бор и Вил работали над местом своего ночлега, а Семен закапывал картошку в углях и следил за скворчащим шашлыком, распространяющим умопомрачительный запах. Макар тем временем не мог изменить своей привычке и сидел на дереве в уже оборудованном наблюдательном пункте, куда он ловко залез, несмотря на свою ногу. Трое всадников, которые охотились за ним, не появлялись, как и почтовые крылатые с гонцами.
Поздно ночью, когда все уже легли спать, Адрио направился вглубь леса, чтобы отправить Клоду второе сообщение и заодно узнать, что он успел обнаружить. Подойдя на достаточно близкое расстояние, Адрио почувствовал код Клода и собирался с ним связаться, как нечто заставило его резко остановиться. Недалеко от границы деревни в тихо плещущийся океан айпейрона накатила волна жестокой ярости и понеслась прямо на деревню, а ночную тьму рассек свет огненных стрел.
Адрио сигнализировал тревогу и помчался обратно в лагерь.
Глава 18.2
Под тревожный звон колокола Клод выпрыгнул из окна дома. В тот же момент в бесснежный участок крыши вонзилась горящая стрела, и дерево покрылось пламенем. Взмахом руки сенсор убрал огонь и побежал к другим горящим домам, ярко светящимся на фоне беззвездной, уже не сонной ночи. Среди хаоса панических криков крестьян прорезались приказы Михаила.
Одна из стрел попала в повозку, и крестьянин, вылетевший из дома в наспех накинутой телогрейке, принялся хлестать огонь одеялом. Тут же пришелся очередной залп стрел.
— Пригнись! — закричал Клод крестьянину, а сам сформировал щит.
В противоположной стороне от лавки слышался приближающийся топот лошадей. Только вот усложняло все то, что стреляли из другого направления. Нападали с двух сторон. Клод принялся тушить забор, пока огонь не перекинулся на курятник. Трещащая от огня древесина полыхала жаром, и вокруг тек растаявший снег.