Адрио мчался между двумя горящими избами, расправив руки и уводя огонь за собой. Затем эти два пламени соединились в безумном танце и обрушились тараном с фланга в группу бандитов, которые дрались со стражниками во главе с Михаилом. Тут же подтянулся Клод и Вил с Бертом и Виго. Без лишних слов команды начали теснить оставшихся разбойников с трех направлений. Удар наносился за ударом, неистово полыхал огонь, и до восхода солнца враг был повержен. Проснувшаяся вьюга частично скрыла почерневшие домики, запах гари, исходящий от них, и полностью замела следы лучников, так и не вступивших в ближний бой.
Клод за ноги волочил по земле труп разбойника. Он прошел мимо Виго и Берта, сидящих с мрачными лицами в очереди к лекарю, и взгромоздил разбойника у подножия кучи трупов. Робкие лучи утреннего солнца, выглянувшие из-за снежных туч, падали рядом, освещая обугленные куски досок и руку одного из поверженных противников. Клод подошел, чтобы уложить ее компактнее. Тень так падала или нет, но один из ногтей ему показался черным, как будто его подбили.
— Еще подвинь. Мешает, — за спиной ехидничал Виго, по-хозяйски развалившись на скамье.
— Встань и сделай сам, — не поворачиваясь, ответил Клод ровным тоном. — С твоим ранением это не сложно.
— Следующий! — громко объявил стражник, и Виго, чертыхнувшись, вошел в избу.
— Что ты делал у дома лавочника? — спросил Берт, когда дверь захлопнулась изнутри.
— С чего ты решил, что я там был?
— Да брось. Куда бы ты еще пошел?
— Например, поесть в соседний дом? — раздраженно предложил Клод, уставившись на сенсора, и порывисто ушел. От голода у него раскалывалась голова и подташнивало, а звуки доходили как через толщу воды. И меньше всего мужчине хотелось выслушивать претензии и неудобные вопросы, на которые, по его мнению, у них не было права, учитывая обстоятельства.
Ступая по искореженной следами ног и колес ледяной корке, Клод разъярялся все больше и больше, как вдруг его прервал приветственный крик Семена:
— Клод! — он дружественно замахал рукой. — Сколько лет, сколько зим!
В нескольких метрах ехал Семен со стражниками Стрельницка и каким-то деревенским.
— Наконец-то! — воскликнул сенсор, облегченно улыбнувшись.
Приятелям много чего хотелось сказать друг другу, но мешали лишние уши. Вскоре, однако, люди Михаила оперативно забрали Макара с собой в избу, и, выждав момент, Семен воскликнул:
— Ты неважно выглядишь! Эти упыри тебя совсем не кормили?
Клод раздраженно отвел голову, цокнув языком.
— Чего вы так долго?
— Ха! — ухмыльнулся Семен. — А мы сопровождающего Акакия нашли!
— Что, правда? — изумился Клод. — Он? — и указал большим пальцем за спину.
— А-ага! И некоторые вещи будем знать только мы, — добавил он в полголоса, склонив голову, и заговорщицки подмигнул.
Подобного смеха, которым разразился Клод, даже он от себя не ожидал. Будто вся злость, которая накопилась за последнее время, выплеснулась в виде злорадства и блаженного чувства справедливости.
— Правильно! — мстительно выпалил Клод, вторя себе рукой со сжатым кулаком. — Так им, этим… — решил промолчать, нежели выразиться неточно, — и надо! — процедил сквозь зубы.
— Приятель, потише, — удивленно воззрившись на него, проговорил Семен и усмехнулся. — Никогда тебя таким не видел. Совсем заели?
Желудок сильнее заныл. Оставшиеся крупицы силы и те начали таять, и сенсор болезненно поморщился.
— Сем, у тебя случайно ничего нет пожрать? Я за последний день только несколько кусков хлеба съел.
Глаза Семена стремительно полезли на лоб.
— На! — он брякнул на руки Клода сумку. — Все, что найдешь, — все твое! Только барбарис не ешь, иначе плова не будет.
— Барбарис — это что? — голос Клода прогудел из недр сумки.
— Темно-красные, почти черные ягодки. А пока… Доброе утро! — громко поздоровался он с проходящей мимо пожилой женщиной и направился к ней.