Мужчина смачно выругался и напомнил ей, что у него тоже есть свои обязанности. Двое поваров его поддержали, один выступил миротворцем. Семен переступил неприятного вида жижу и пошел дальше к кладовой, не оборачиваясь и не останавливаясь. Он уже неделю работал грузчиком, поэтому по голосам узнал, кто конфликтует. Хотя, чтобы определить второго участника, ему хватило лишь одной фразы.
«Опять Оксана», — подумал он, прогоняя в голове, сколько раз женщина, с которой он проходил собеседование, была в центре конфликта.
Семен имел четкое представление, какими качествами должен обладать повар, и одним из них было — уравновешенность во время готовки и пребывания на кухне. Во все, что человек делает, он вольно или невольно вкладывает свою энергетику, айпейрон. Съесть блюдо, приготовленное человеком, чей айпейрон наполнен отрицательными эмоциями, сродни принять яд. Да, такую энергетику в блюдах нельзя сравнивать с энергетикой на месте преступления, но даже миллиграмм яда является ядом. Могут возникнуть проблемы с пищеварением, плохое общее самочувствие.
«Если человек регулярно идет на конфликт, то поваром ему не быть», — размышлял Семен и, представив себя в роли шеф-повара или владельца ресторана, отметил, что он бы такого человека не принял на работу или быстро бы уволил.
Семен поставил ящик в кладовой, принес еще несколько с напарником и принялся выгружать содержимое. Пару-тройку дней назад он добился «повышения» и теперь занимался доставкой не только выпечки, но и других товаров. Так он смог получить доступ к практически всем служебным помещениям. Вне зоны доступа оставался кабинет трех главных поваров, которые проводили собеседование, кабинет владелицы ресторана и заветный склад. Несколько раз Семену удалось пройти мимо двери склада, которая находилась на улице, но, естественно, такой крот, как он, ничегошеньки не почувствовал. Официанты, с которыми он успел завести приятельские отношения, сказали, что на складе рассеиватель, чтобы гостей, которые в большинстве своем высокопоставленные люди, не смущал «хранящийся под ними хлам» с соответствующей аурой.
«Ага, конечно, — хмыкнул про себя Семен, сгружая коробки с алкоголем. — Делать им нечего, внюхиваться в подвал. Темнят они».
— Семен, помоги!
— Сейчас! — поспешил он к напарнику, у которого чуть съехала верхняя коробка.
— Спасибо! А то я попытался протиснуться и как повело!
— С кем не бывает, — отмахнулся Семен.
«Тесновато здесь», — в который раз отметил он и, заметив приближающегося официанта, подхватил верхнюю коробку напарника, и они оба вошли в кладовку, чтобы освободить дорогу.
Семен бросил взгляд на юношу, который мелькнул в проеме. С ним никак не получалось сблизиться. Все попытки разговорить его заканчивались неудачей. Он всегда ограничивался общими четко вымеренными фразами. Та же ситуация была с одной из официанток.
«На серьезную работу разговорчивых не берут», — заключил Семен и поставил на полку килограммовый мешок с сушеным майораном.
Из коридора донесся звук открывающейся, а затем закрывающейся двери.
«Сейчас!» — промелькнуло в голове.
— Я отнесу это на кухню, — объявил он, подхватывая с пола заранее подготовленную коробку.
Семен проворно вышел из кладовки и направился в сторону дальней двери кухни, рядом с которой находился кабинет главных поваров. Туда-то, судя по звуку, вошел официант. В коридоре было пусто, на кухне все были заняты своим делом. Семен тихо, но быстро прошел мимо двери на кухню и прислушался. В кабинете неразборчиво гудел разговор. Слышался женский голос, смех повара с животом и вздохи повара с хохолком. Семен обернулся и, удостоверившись, что никто не спешит выйти в коридор, чуть приблизился к двери. Официант опять заговорил:
— … приготовить блюда … — далее слова слились в гудение, — … поспособствует поднять … — опять неразборчиво.
Ему что-то начали отвечать, а затем четко раздалось:
— Нужно узнать конкретные предпочтения гостей! Мы не можем так быстро придумать новые блюда! — возмутился повар с хохолком.
— Я уведомлю госпожу.
Опыт подсказал, что пора уходить, и Семен шустро покинул коридор.
— Я тут стою-стою, а вы на меня внимания не обращаете! — громко заявил он на кухне после паузы. — Куда поставить-то?