— Дорогая? — Евграф положил руку на руку жены.
— Они не учли, — начала Елена, воодушевленно улыбаясь, — что отражать энергию Ци может любая зеркальная поверхность! Дорогой, — она резко повернула голову к Евграфу, — нам нужен еще один водосток. Отполированный!
— Будет, дорогая. Я посоветуюсь со знающими людьми.
Елена победно вскинула голову и заговорщицки улыбнулась Пенелопе.
— С нами шутки плохи!
Пенелопа не смогла сдержать смешок. Она прикрыла рот рукой, но ее тело продолжало сотрясаться от тихого, неконтролируемого смеха. Ландор недоумевающе поднял брови. Пауза затянулась.
Все еще улыбаясь, Пенелопа произнесла:
— Они планируют установить еще один водосток, чтобы отразить от дома негативную энергию Ци.
Лицо Ландора медленно вытянулось.
— Понимаете, — продолжала девушка, увлекшись, — это может делать не только зеркало Багуа, но и любая зеркальная поверхность. Я прослушала трехчасовую лекцию о компасном феншуе, в частности о зеркале Багуа. Хотите, расскажу подробности?
Ландор не сводил с нее глаз полных замешательства.
— Спасибо, не нужно. Можете идти, — благословил он на путь долгий, и Пенелопа, попрощавшись, легкой походкой удалилась из кабинета.
Ландор еще несколько минут пытался собрать мысли в кучу, но они разбегались в разные стороны, как шокированные тараканы. В конце концов, он раздраженно встряхнул головой, и все прояснилось. Следом накатила волна возмущения.
— Хранителю зубы заговаривать? — процедил он, хмуро осматривая стену напротив. Однако еще большее замешательство наступило, когда он осознал, что этот факт его немного веселит. Самую малость. Чуточку.
Резко прочистив горло, Ландор вернулся к работе.
*** *** ***
Кира пригладила волосы и разгладила на ногах юбку. Она сидела в карете возле особняка, где остановился Ландор, и ждала его. В Солнцево постепенно вечерело: все ближе опускалось солнце к горизонту и все прохладнее становилось.
Послышались быстрые шаги. Дверца резко распахнулась, и в проеме показался Ландор. Одет он был скромно — как горожанин со средним уровнем достатка, волосы уложил в пучок, как это делал вечером после работы, а в руках держал плащ.
— Извини, что задержался. Держи, — Ландор передал вещь. — Накинешь на себя, чтобы не выделяться.
— Спасибо, а стражники? — уточнила она, укладывая плащ на колени.
— Разве обычные горожане ходят с охраной? — задорно ответил он вопросом на вопрос, присаживаясь на место напротив.
Кира весело усмехнулась. Дверца закрылась, и карета поехала.
Кучер быстро привез их в центр города, несмотря на то что выбрали они объездной путь. Ландор помог Кире выйти из кареты и осмотрелся.
— Так-с, куда ты хочешь сначала пойти? Там находится… — и начал вкратце рассказывать, что где можно посмотреть.
Девушка тем временем завязывала тесемку плаща и слушала его краем уха.
«Макияж он не заметил, — грустно констатировала она. — Может, нужно было все же поярче?»
— Никакого «поярче»! — воскликнула Эвика, закрывая помаду. — Лучший макияж — естественный макияж!
— Тогда как намекнуть? Брат и сестра ведь тоже могут гулять, — пробурчала Кира, нервно ерзая на кровати перед зеркалом.
— Да, могут. Но чтобы у вас такого не было, веди себя не как сестра. Тогда он не сможет вести себя как брат, — лукаво улыбнулась Эвика.
Кира подняла смущенный взгляд на Ландора, который продолжал рассказывать о преимуществах того или иного маршрута, подошла к нему, слыша в ушах отчетливый стук сердца, и взяла его под руку.
— Пойдем через фонтан, — предположила она немного дрожащим неуверенностью голосом и улыбнулась.
Ландор на мгновение замолчал.
— Конечно, я не против.
И они пошли по улочке, на дома которой золотом отливал закат.
Кира с Эвикой заранее обговорили, как будет происходить прогулка и как нужно себя вести в той или иной ситуации, чтобы вызвать симпатию у противоположного пола, но, оказавшись с Ландором, почти все наставления и задумки Эвики вмиг стали казаться неуместными или чужими. Соревнуясь с Ландором, кто больше фигурок собьет из рогатки, Кира ни капли не чувствовала, что поступает неправильно. И то, что вместо смеха кокетки, вылетал исключительно хохот, от которого болели щеки, а лицо полыхало румянцем, тоже казалось вполне естественным. Особенно это было очевидным в те моменты, когда Ландор сиял беззаботным весельем, будто он, наконец, опустил на землю чугунный груз и сел отдохнуть.