Кокон растворился, и Кира от неожиданности свалилась бы с лошади, если бы ее не ухватили.
— Догнать его!!! — совсем близко раздался такой родной, любимый и мстительно озверелый голос Ландора.
Не веря своим ушам, Кира подняла на Ландора заплаканные глаза и, улыбнувшись, разрыдалась сильнее прежнего.
«Жив!»
*** *** ***
Ландор сидел у костра рядом с палаткой. Огонь ярким знаменем переливался в ночной тьме. За костром стражники спарринговались, чтобы скрасить время ожидания ужина.
— Смотри! Звезда падает!
— Ага, так и повелся! Куриную ножку ты мне уже должен. Готовься отдать суп!
— Разбежался!
Ландор посмотрел наверх. На черном, как смоль, небе, светилась россыпь белых звезд. В какой-то части неба их было больше, в какой-то части — меньше, но прямо над головой Ландора по небу будто прошлись кистью с белой краской: настолько много звезд было где-то совсем-совсем далеко. Слева, между тополями, ярким диском светила золотая луна.
— Как головка сыра, — со знанием дела сказал стражник, смотря на луну.
— Может, жареная картошка? — предположил второй и, подумав, добавил: — С чесночком.
— Котлета! — донеслось вожделенно.
— Ужин уже скоро! — не выдержал повар. — Потерпите, мужики!
«Впервые вижу золотую луну», — подумал Ландор и перевел взгляд на свой костер.
Ландор выставил вперед руку и начал плавно выписывать кистью узоры. Огонь слабенько, как ребенок, который только учится ходить, вторил движениям. Эффект эксарманса проходил, но до полного восстановления, по словам лекаря, должно пройти несколько дней.
— Ай! — раздалось из палатки сзади, и Ландор обернулся.
— Потерпи немного. Осталась последняя заноза. А нет, вот еще одна.
Послышался звук, как Кира спрятала лицо в подушку. Ландор повернулся обратно к костру, приложив руку к повязке на боку. Рана болела. Ландор по привычке вчитался в айпейроновое поле и нахмурился — быть слепым котенком он не любил, а такое продолжительное время — и подавно.
Когда стражник отвоевал обратно свой окорочок, лекарь вышел из палатки.
— Ничего серьезного, — ответил он на немой вопрос Ландора. — Все обработал. Контроль над айпейроном у нее уже возвращается. Будет, как огурчик, раньше вас.
Ландор кивнул, поблагодарил лекаря и подошел к палатке.
— Кира, я зайду?
— Да, — донеслось тут же.
В палатке было тесновато, горел маленький огненный носитель. Кира сидела на одеяле, поджав под себя скрещенные ноги и обнимая подушечку. Они посмотрели друг на друга взглядом побитой, виноватой собаки, и почему-то им стало смешно.
Улыбаясь, Ландор нырнул в палатку и сел напротив Киры. Все слова, которые он хотел сказать, словно сдуло ветром. Казалось, Кира тоже потерялась.
Пауза затягивалась.
— Видел, как я его разукрасила? — вдруг спросила она с горящим от энтузиазма взглядом. — Не совсем поняла, как это получилось, но я его айпейроном хоба! — показала рукой.
— Не видел, — признался Ландор.
Кира немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и будничным тоном произнесла:
— У него три пореза на все лицо. Узнаешь среди тысячи!
— Извини, — Ландор виновато улыбнулся, поджимая губы
— Все в порядке, — покачала она головой. — Потом, как найдете, увидишь, — и ободряюще улыбнулась.
— Я не об этом, — пояснил он тем же спокойным тоном и опустил глаза.
Кира молча ждала, теребя кончик подушки. Послышался треск хвороста в костре.
— Когда я обнаружил, что, — Ландор подбирал слова, — тебя нет в лавке, — и сглотнул. — Я по глупости пошел по ложному следу и застрял там… — говорил он с болью.
Каждое слово, казалось, весило тонну. Тишина давила. Кира хотела прервать Ландора, но никак не решалась.
— И эта погоня… Когда мне рассказали, что засветился твой код и чем, — Ландор поджал губы и повел головой, — и я услышал плач, — он замолк и глубоко вздохнул, качая головой и стараясь развеять мираж воспоминаний.